Книга Саймон, страница 76 – Анна Есина

— Парни! — зычно окликнул Игнат. — А ну живо в машину, поедем на праздник.

— Какие по ночам праздники? — печальный Горыныч воззрился на Игната.

— Не обращай внимания на этого брюзгу, — благостно настроенный «правый» уже сделал шаг к машине, но левая часть тела всячески сопротивлялась движению.

— Что ещё за праздник? — артачилась левая голова. — Мы уже ко сну готовились.

— Поспишь после, ну же, шевелись, старая колода!

Под напором второй половины и не без помощи Игната Горыныча всё же удалось устроить на заднем сиденье.

— Вернёмся к полуночи, — сообщил вампир и надавил на педаль акселератора. — Парни! Пристегнитесь, прокатимся с ветерком!

Правый взял ремень и передал близнецу, тот без лишних слов вставил его в держатель.

Кира с удивлением посмотрела на пассажиров, потом перевела взгляд на босса.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Поезжай к Семёну, его тоже велено привезти.

Хрустальные люстры заливали зал переливчатым светом, отражающимся в зеркалах, обрамлённых чёрными с золотом рамами. Бархатные портьеры глубокого бордового цвета скрывали окна, создавая атмосферу интимности и тайны. Винтажные столики с массивными ножками соседствовали с изящными кушетками, обитыми атласом цвета ночи.

Зеркальные стены множили блеск бесчисленных свечей, расставленных в золочёных канделябрах. Геометрические узоры в стиле ар-деко украшали потолок.

Столы манили угощениями на любой вкус. Здесь были и многоярусные подставки с экзотическими фруктами, и серебряные подносы с деликатесами, и горки бокалов, играющих всеми оттенками рубинового. А разнообразие гастрономических изысков соблазнило бы даже самых искушённых. Икра в золотых розетках, чёрные трюфели на ломтиках белого хлеба, канапе с фуа-гра, коктейльные креветки в соусе из шампанского.

Барная стойка сияла хрусталем бокалов и бутылками элитных напитков. Бармены творили своеобразные коктейли: кроваво-красные «Мятные джулепы», золотистые «Мартини» с каплей яда, «Френч 75» с искрами адского пламени. Официанты в ливреях предлагали гостям шампанское, пузырящееся алым.

Джазовый оркестр играл томные мелодии, вплетая в них звуки адской симфонии. Танцпол был заполнен парами, кружащимися в чарльстоне. Азартные игры велись на проклятые души, а карточные столы ломились от золотых монет.

В воздухе витал аромат роз и амбры, смешанный с запахом дорогого табака. Каждый шорох платья, каждый звон бокала, каждый смех — всё здесь пропиталось роскошью, пороком и тёмной магией. Дана, хозяйка вечера, царствовала над этим демоническим балом, словно королева преисподней.

Избранные гости съехались из самых отдалённых уголков ада, чтобы принять деятельное участие в этом параде инфернальной элиты.

Барон Вальпургус считался древним аристократом. На его коже цвета обсидиана играли отблески адского пламени, а пальцы оканчивались когтями, скрытыми под перчатками из драконьей кожи. В волосах запутались искры вечного огня. Его смех походил на звон цепей в казематах бездны, а каждое движение оставляло за собой шлейф из чёрного дыма.

Рядом с ним пританцовывала графиня Мортем — воплощение смерти в образе прекрасной женщины. Её платье было соткано из теней умерших душ, а украшения — из костей падших ангелов. Взгляд замораживал кровь в жилах, а прикосновения оставляли следы из пепла.