Книга Его самое темное желание, страница 10 – Тиффани Робертс

В левой стене находились две деревянные двери. Обе были украшены коваными элементами в виде закрученных листьев, которые тянулись от петель по всей поверхности. Их ручки представляли собой металлические кольца.

Сбоку от кровати стоял высокий широкий платяной шкаф, дверцы и выдвижные ящики которого также были украшены искусной резьбой. На противоположной стороне стоял письменный стол со стулом с низкой спинкой, на поверхности которого в беспорядке лежали стопки пергамента, баночки с чернилами, перьевые ручки и еще несколько старых книг.

Каким-то образом даже самые изысканные предметы мебели хорошо сочетались с естественной эстетикой стен и потолка, что заставило ее задуматься, находится ли она в доме или в пещере. Тусклый свет кристаллов усиливал бы ощущение подземелья, если бы не главный источник освещения — дневной свет, льющийся из окна позади нее. Он был приглушен, но все равно ярче мерцания кварца.

Она обернулась и увидела большое круглое окно в стене. Основание рамы оплетал плющ, а сверху свисал густой мох. Над окном возвышалось резное дерево, его раскидистые ветви соединялись с рамой по всей окружности, напоминая древо жизни. Ствол и ветви были настолько детализированы, что ей оставалось только гадать, был ли он сделан вручную или просто… вырос таким образом. За стеклом она увидела зеленый, цветущий лес. В лесу не было и намека на осенние краски.

Эта комната была прямо из ее мечтаний о деревенском доме.

Может быть… может быть, она попала в аварию, но все было не так страшно, как она помнила. Может быть, она ударилась головой, и кто-то нашел ее, когда она была без сознания, и принес сюда?

Кинсли протянула руку и коснулась лба. На нем не было ни шишки, ни болезненных ощущений, ни поврежденной кожи, ни повязки. На самом деле, ни одна часть ее тела вообще не болела.

Однако, судя по ноющей боли в животе, она была голодна.

Она откинула одеяло в сторону и сразу же застыла.

Тот, кто ее нашел, явно переодел ее, потому что на ней были точно не ее вещи. Вместо джинсов и футболки — длинная белая ночная рубашка, словно со страниц романа Джейн Остин. Низкий лиф и короткие рукава были украшены рюшами, а подол — кружевной оборкой. Ткань такая тонкая, что почти просвечивала. Хуже того — под ней ничего не было. Ни бюстгальтера, ни другого нижнего белья. Вообще ничего.

Кинсли сморщила нос и вцепилась в одеяло.

— Ладно… Это не совсем жутко. Вовсе нет.

Где ее одежда?

Она отогнала мысль о том, что кто-то ее раздевал. Она просто… не могла тратить время на размышления об этом, когда были гораздо более насущные проблемы, первая и самая главная из которых: где я, черт возьми?

Подвинувшись к краю кровати, она встала, и юбка ночной рубашки упала, задев лодыжки. Ее ноги коснулись чего-то мягкого. Посмотрев вниз, она заметила пучки зеленого мха, растущие на половицах. Она пошевелила пальцами ног.

— Это становится все более и более странным.

Казалось, что эта комната была живой, дышащей частью леса.

И хотя природа буквально поглощала комнату, она совсем не выглядела заброшенной. Все было чистым, без пыли и паутины, словно здесь кто-то жил.

Она огляделась в поисках своих вещей, но их нигде не было видно. Подойдя к платяному шкафу, она потянулась к нему и заколебалась. Это было бесцеремонно — рыться в вещах незнакомца.