Книга Его самое темное желание, страница 13 – Тиффани Робертс

Закусив губу, она оглянулась на вход в кухню. Приготовил ли человек, который спас ее, эту еду? Если да, то где он был?

Она подошла к столу. Аромат свежеиспеченного хлеба привлек ее внимание. Она откинула ткань, покрывавшую корзину, и потрогала буханку хлеба; та была еще теплой. Это должно было означать, что тот, кто жил здесь, приготовил все недавно, верно? Неужели Кинсли просто разминулась с ним?

Отщипнув кусочек сыра, она поднесла его ко рту, но остановилась, чтобы рассмотреть.

Что, если это какая-то ситуация как в «Златовласке», и я собираюсь съесть обед медведей?

Что, если он отравлен?

Все в этом месте, в этой ситуации казалось таким… странным.

— Ты просто параноик, Кинсли. Зачем кому-то травить тебя после того, как он с таким трудом спас тебя?

Кинсли отправила сыр в рот. Закрыв глаза, она застонала от удовольствия, смакуя сливочный, пикантный, с ореховыми нотками вкус. Ее желудок выбрал этот момент, чтобы заурчать. Не успела она опомниться, как съела клубнику, дыню, виноград, ветчину и сыр, почти половину буханки хлеба и выпила залпом два полных стакана воды. Казалось, она не ела несколько недель.

Вместо того, чтобы чувствовать себя раздутой и вялой, она ощутила облегчение. Прилив энергии.

Кинсли вернулась в круглую комнату и продолжила движение по часовой стрелке, вскоре наткнувшись на пару лестниц, которые поднимались по изгибу стены на другой этаж. Между лестницами были две открытые арки, ведущие вниз, в фойе, куда дневной свет проникал через окна, расположенные по бокам закрытой двери.

Она подошла к двери, взялась за ручку и потянула ее на себя.

— Ух ты, — повторила она, выходя на улицу.

Окружающая местность была именно такой, какую она надеялась исследовать, когда покидала дом своей тети, — кельтский дождевой лес². Деревья и камни были покрыты толстым слоем мха, папоротники с похожими на перышки листьями росли прямо из земли, а грибы цеплялись за все, где могли найти опору. И все было таким зеленым.

Как это было возможно осенью? Все деревья по пути из Лондона в Инвернесс уже начали желтеть.

Она осмотрела узкую тропинку, уходящую от двери. Низкие каменные стены обрамляли террасные сады по обеим сторонам, заполненные цветущими травами и цветами. По участку были расставлены камни с теми же странными рунами — мох покрывал их поверхность, но никогда не заползал в вырезанные углубления.

Отойдя на несколько шагов от здания, Кинсли обернулась, чтобы посмотреть на него, и ее глаза расширились.

На крыше рос пушистый мох, а каменные стены были увиты плющом. В центре двухэтажного коттеджа находилась широкая башенка, из крыши которой торчало дерево. Этот могучий ствол распадался на бесчисленные ветви, которые простирались во все стороны, так обильно усыпанные листьями, что они служили огромным зонтом, не дающим даже малейшего проблеска неба.

Коттедж был прямо из мира фантазий.

Как только Кинсли смогла оторвать свою челюсть от земли, она снова позвала.

— Эй? Есть здесь кто-нибудь?

Единственными звуками, сопровождавшими ее голос, были отдаленные песни птиц и шелест листьев над головой.

— Где все? — тихо спросила она.

Схватив подол ночной рубашки, она приподняла его и пошла по каменной дорожке в лес, прежде чем обогнуть здание. Влажные листья мягко прогибались под босыми ногами, пока она осторожно ступала, избегая камней и сучьев.