Книга Его самое темное желание, страница 14 – Тиффани Робертс

Не было никаких признаков дороги, никаких следов шин, протоптанных среди растительности. Она не увидела ни машин, ни велосипедов, ни линий электропередач, ни телефонных столбов.

Волосы у нее на затылке встали дыбом, а по спине пробежала дрожь.

— Эй? — снова позвала она, и ее голос эхом разнесся по лесу.

Прислушиваясь, она осмотрела окна коттеджа и промежутки между деревьями. Ответа не последовало, и никто не показался.

Но она чувствовала, что кто-то есть рядом. Она почти ощущала на себе их взгляды, тяжелые, пристальные взгляды…

— Ладно, это просто странно, — пробормотала она, поворачиваясь к лесу. Где-то поблизости должна была быть тропинка, ведущая обратно к дороге. Как еще тот, кто жил здесь, мог найти ее? Выйдя на дорогу, она смогла бы найти свою машину, одежду и, самое главное, телефон.

Кинсли сделала шаг вперед, колеблясь, когда посмотрела на коттедж через плечо.

— Мне просто нужно найти свои вещи и вызвать эвакуатор. Я могу вернуться и поблагодарить их позже.

И она была уверена, что ее мать ужасно волнуется.

Но она была босиком в тонкой ночной рубашке в совершенно незнакомом месте. Ни карты, ни телефона, ни каких-либо средств определить направление. Если бы она все еще была недалеко от озера, она могла бы спуститься по склону к воде и, возможно, найти дорогу оттуда, но был шанс, что это было не совсем рядом с тем местом, где она разбилась. Был шанс, что она будет идти и идти и в конце концов ужасно заблудится.

Ну, заблудится еще больше, чем она уже была.

Кинсли сжала ткань ночной рубашки в кулаках и разочарованно фыркнула, сдувая с лица выбившуюся прядь волос.

— Похоже, придется подождать.

Вернувшись в коттедж, она села на один из стульев на кухне, где коротала время, рассеянно водя пальцами по столешнице, щипая по кусочкам оставшуюся еду, прихлебывая воду и глядя в окно.

По-прежнему не было никаких признаков присутствия кого-либо ни внутри, ни снаружи.

Однако никуда не делось стойкое ощущение, что за ней наблюдают. Оно был настолько сильным, что казалось почти осязаемым, и это вызывало у нее все большее беспокойство — и в то же время странно интриговало, — по мере того как день начинал темнеть и свечение кристаллов на стенах становилось основным источником света.

Вопреки здравому смыслу, Кинсли поймала себя на том, что страстно желает, чтобы невидимое присутствие проявило себя, и это страстное желание вызвало в ней необъяснимую искру возбуждения и предвкушения.

Кинсли сморщила нос.

Что со мной не так?

Облокотившись на стол и подперев подбородок рукой, Кинсли побарабанила пальцами по щеке.

— Кто оставляет незнакомца одного в своем доме?

Когда ее веки начали слипаться, и она не могла больше ждать, Кинсли встала и направилась обратно к лестнице, намереваясь вернуться в спальню. Проходя мимо одной из полок, она остановилась, заметив подставку для скалок, установленную на ее краю.

Она схватила одну из скалок и постучала ею по ладони. Дерево было твердым и увесистым.

— Спаситель ты или нет, но это чертовски странно.

Крепко сжимая в руке скалку, она вернулась в комнату, в которой проснулась. Там тоже было значительно темнее, а мягко светящиеся кристаллы играли роль мистических ночников.

Она закрыла дверь и отступила от нее на шаг. Без ключа в замочной скважине замок закрыть было невозможно. Кто бы ни жил здесь, он мог просто войти. Несмотря на то, что это был их дом, Кинсли была не в восторге от этой мысли, особенно когда она была уязвима во сне.