Книга Его самое темное желание, страница 135 – Тиффани Робертс

— Ты еще не побежден, — настаивала Вспышка. — Надежда не потеряна.

Я — твоя тьма. Твой плащ, твоя защита.

В крови Векса кипела ярость, смешанная с горьким привкусом беспомощности. От него исходила тайная энергия, грубая и необузданная. Дом застонал, когда магия сотрясла его балки и камни. Книги и безделушки задребезжали на полках, срываясь со своих мест и падая, как осыпь при обвале. Том в его руке загудел, выделяя собственное тепло.

— Моя пара не может иметь детей, — прорычал он. Иллюзорные тени сомкнулись вокруг него. Печаль и боль скрутили его грудь, добавляя пронизывающий холод к сокрушительной хватке ярости. — Это царство — моя могила, моя вечность. Ваша вечность, — его голос сорвался на грубый скрежет. — Вечность Кинсли. Королева прокляла мою пару за столетия до того, как она вообще появилась на свет.

Волны магии схлынули, когда огонь и лед внутри Векса столкнулись. У него перехватило горло, а сердце забилось быстрее. Тени вокруг закружились, изменяясь. Ясное, усыпанное звездами ночное небо застилало ему глаза, а долина Векса простиралась внизу, залитая сладким серебристым лунным светом. Он посмотрел на свое озеро, свой лес, свои холмы.

Кинсли никогда не увидит этого сама. Она никогда не сможет взглянуть на царство, которое он сделал своим домом, своим убежищем. Она увидит его только в пустых иллюзиях, извлеченных из его памяти.

Он никогда больше его не увидит. Ни в этом месте, ни где-либо еще. Он никогда не увидит мир, из которого родом его пара, никогда не увидит восход луны над океаном, никогда не побывает в землях, чуждых и ему, и его паре.

Пейзаж погрузился во тьму, но из нее появилась фигура, вылепленная из обжигающего сияния. Королева.

Векс уставился в ее холодные, манящие глаза. В них он увидел силу своего презрения, эхо своей ярости, отражение своей вины и горя. Он видел все, что могло быть. Все, что было отнято.

— Ей было недостаточно отнять все у меня и моего народа, — сказал он, подходя ближе к королеве. — Теперь ты отняла все у нее. У моей пары.

Королева фейри не ответила. Она просто сохраняла то выражение, которое он слишком часто видел на ее лице — как будто она смотрела на слегка интересное, но крайне назойливое насекомое.

С рычанием Векс швырнул в нее книгой. Он пролетел сквозь ее лицо, заставив дрогнуть загадочный лик, прежде чем исчезнуть в тени позади нее.

Его охватила древняя, бессильная ярость. Библиотека снова содрогнулась, и еще больше книг, теперь скрытых темнотой, с глухим стуком упали на пол.

Он взмахнул руками, вцепившись когтями в образ. Плоть королевы треснула, как фарфор, и разорвалась. Из расширяющихся ран хлынул свет. Прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы, Векс наблюдал, как она медленно распадается на части, как искры пожирают ее кожу, превращая кусочки в пепел.

Но выражение ее лица не изменилось. Даже по прошествии стольких лет, несмотря на всю ярость, он не мог представить страх в ее глазах, не мог представить, что ее лицо исказится от боли. И он никогда не будет иметь удовольствия увидеть ни то, ни другое своими глазами.

— Будь ты проклята, — прохрипел он. — Если бы тебе приходилось умирать тысячью смертей каждый день до скончания времен, это было бы милосердием по сравнению с теми страданиями, которых ты заслуживаешь. Если бы все видели сквозь эту каменную маску ядовитое чудовище, скрывающееся под ней.