Книга Его самая темная страсть, страница 48 – Тиффани Робертс

Круус провел по воздуху темными когтями, касаясь черты, которую не мог пересечь. Он страстно желал прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Ее аромат, безусловно, был самым сильным, который он мог ощутить. В своей физической форме он смог бы различить запахи крови по виду, но сейчас едва мог уловить второй.

— Если кровь не твоя, то кому она принадлежит?

— Подожди.

Она повернулась и пошла на кухню.

Разочарование смешалось с замешательством. Он не мог последовать за ней, и, несмотря на то, что ей, казалось, было с ним комфортно, она не соизволила пригласить его внутрь. Почему его эмоции были такими непостоянными? Он никогда не испытывал такого беспокойства, как при виде Софи, испачканной кровью. Благополучие одного смертного не должно иметь никакого значения для Владыки Леса. Бесчисленные миллионы людей жили и умерли за время его существования, и ни один из них никогда не привлекал его внимания больше, чем на мимолетное мгновение.

Она вернулась несколько мгновений спустя с коричневой коробкой в руках, и бедром толкнула сетчатую дверь. Круус попятился, когда она вышла на крыльцо.

— Я решила выйти на прогулку и наткнулась на этого парня, — она опустила коробку и осторожно наклонила ее, чтобы показать маленького коричневого кролика, завернутого в тонкое одеяло, с повязкой на одной из задних лапок. Софи нахмурилась. — Он попал в старую ловушку. Его лапа была сильно разодрана, но я не думаю, что что-то сломано.

Круус протянул щупальце тени к существу. Кролик, подергивая носом, прижался к стенке коробки. Животные во владениях Крууса боялись его, он не мог винить их за это, как бы больно ему от этого ни было. Он был для них чем-то неестественным. Хищником, охотящимся на все живое.

Он нежно прикоснулся к кролику, проведя усиком по его шерсти. Животное задрожало. Его нога не была сломана, как и предполагала Софи, но кролик пострадал. И его страдания, как и страдания многих его созданий, были результатом человеческой беспечности.

Его тени бушевали, и потребовалось немало усилий, чтобы взять их под контроль. Билл и его охотники всплыли в сознании Крууса — их умышленная жестокость, радость и развлечение, которые они находили в страданиях других существ, их пренебрежение к его лесу. Ярость вспыхнула в нем.

Но он проглотил ее, загнал обратно, когда поднял взгляд на Софи. Она была не такой, как они. Она была причиной, по которой он подавил свой гнев и успокоился.

— И ты спасла это животное и позаботилась о нем.

— Ну, да. Я не могла просто взять и оставить его там страдать.

Ее сострадание освежало после того, чему он был свидетелем. Это было приятным контрастом не только с жестокостью других смертных, но и с местью, которую совершил Круус. Жизнь — простая штука, которую можно отнять. Покончить с этим. Однако помочь выжить другому существу часто намного сложнее. Софи потребовалось бы меньше усилий, чтобы сломать кролику шею или просто уйти и предоставить его судьбе, чем освободить его, принести домой и обработать рану.

Сейчас такие действия были за пределами его возможностей. Благодаря проклятию, он мог только брать, а не давать что-то лесу и его обитателям. Когда-то он смог бы исцелить кролика. В нынешнем состоянии он мог только украсть его жизненную силу.