Книга Переплетенные судьбы, страница 80 – Тиффани Робертс

Киара и Волкер разговаривали по голосовой связи в течение многих часов с момента его прибытия на Терру несколько дней назад, но она не позволила ему даже мельком увидеть ее. Хотя он слышал тоску в ее голосе, она отказалась встретиться с ним, отказалась пригласить его к себе домой.

Она сказала, что дополнительное ожидание сделает их встречу еще более особенной.

Его взгляд переместился с пустого входа на людей, сидящих по обе стороны от прохода — терран с той стороны, где стоял Волкер, волтурианцев с той стороны, с которой встанет Киара. Это была старая волтурианская традиция проведения подобных церемоний, ставшая более значимой, когда кхаларины супругов — или, в данном случае, видов — были разными. Это был знак того, что семьи поддерживали союз.

Вэнтрикар прибыл вместе с несколькими другими высокопоставленными чиновниками и послами Доминиона. Волкера волновало только присутствие отца, но было приятно видеть других гостей — это означало, что его союз с Киарой будет признан как Объединенной Терранской Федерацией, так и Доминионом Энтрис. Он знал, это не означало, что сам Доминион кардинально поменяет свою позицию в отношении межвидовых отношений, но это было начало.

Конечно, Волкер пошел до конца, одобрили бы они это или нет. Его служба Доминиону закончилась, он более чем заслужил право жить без их презрения за то, что следовал зову сердца.

Киара была единственным, что имело для него значение.

Внезапный взрыв музыки заглушил тихие разговоры толпы и отвлек Волкера от его мыслей. Когда он снова посмотрел на вход, он уже не был пуст.

Исайя и Джада стояли в проеме, расположившись по обе стороны от своей дочери. Взгляд Волкера упал на Киару, и у него перехватило дыхание.

Она была сияющей, более красивой, чем когда-либо прежде, и ее улыбка — улыбка только для него — наполнила комнату светом и радостью. Бело-голубой цвет платья контрастировал с ее темной кожей, идеально дополняя отметины на ее лице, шее и плечах — отметины, которые в точности соответствовали его кхалу.

Грудь Волкера наполнилась гордостью, и то старое, знакомое тепло — тепло, которое он впервые почувствовал, встретив маленькую терранскую девочку много лет назад, — разлилось из его сердца. В детстве он не до конца понимал, почему его родители переняли кхал друг у друга, но теперь понял. Он не ожидал, что Киара возьмет его, и никогда бы не попросил ее об этом, но то, что она сделала это, было знаком преданности и любви, с которыми, как он боялся, ему никогда не сравниться.

Он сцепил руки спереди и сжал их: это было все, что он мог сделать, чтобы удержаться от того, чтобы подойти к Киаре, когда ее родители медленно вели ее к алтарю. Он не мог отвести от нее глаз. Она была большим, чем он заслуживал, большим, чем он когда-либо мог заслужить, но она все еще была его.

Когда все трое подошли к низким ступеням, ведущим к помосту, на котором стоял Волкер, Джада и Исайя поцеловали Киару в щеку и отошли.

Киара запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом, поднимаясь на помост. Ее улыбка становилась шире с каждым шагом.

Не в силах больше сдерживаться, Волкер спустился ей навстречу, протягивая руки. Она взяла их, и огонь вспыхнул по его кхалу. Его свет, более интенсивный, чем когда-либо, окутал Киару и заставил сиять отметины на ее коже.