Онлайн книга «Неукротимый голод»
|
Саманта подошла с крошечным мягким одеялом, в которое аккуратно завернула малыша. Через мгновение детеныш оказался на груди Шей, и она начала его укачивать. Крики стихли. Шей смотрела в это крошечное личико, ее собственное лицо, с обожанием и любовью. Слезы заблестели в ее глазах, и она улыбнулась. Драккал встал рядом со своей парой, обнял ее левой рукой за плечи и уставился сверху вниз на детеныша. Их детеныша. Так нежно, как только мог, он протянул правую руку и погладил затылок этой хрупкой маленькой головки. Кожа малышки была румяной и измазанной кровью и жидкостями, а густые темные волосы прилипли к макушке. Она совсем не была похожа на ажерского детеныша — что имело смысл, поскольку терранцы не очень походили на ажер. Но она была его. — Прости, кирайя, — мягко сказал он, — но ты, возможно, сейчас всего лишь вторая по красоте. Шей рассмеялась, мельком взглянув на Драккала. Она провела кончиками пальцев по щеке, носу и лбу детеныша. — Она прекрасна, не правда ли? — Как ты собираешься назвать ее? — спросила Саманта. — Лия, — Шей снова посмотрела на Драккала, ее улыбка стала шире. — Лия Одри фор'Кантар. Услышав это — фор'Кантар — из уст Шей, он почувствовал новую гордость за себя, которую давно не испытывал. Хотя он представился ей как Драккал фор'Кантар, он оставил это имя много лет назад, во временах своего пребывания на рабских аренах. Он думал, что пленение и порабощение сделали его недостойным своего племени, и он никогда не стремился по-настоящему вернуть его. Но сейчас на него нахлынули самые старые воспоминания, воспоминания о том, когда он был детенышем, смутные, но, тем не менее, сильные. Он был частью племени, семьи, и он забыл, как это приятно. Он забыл, что это значит. Шей только что вернула ему это. Эти терранцы были его народом. Они были его семьей. Они были его. Возможно, он долгое время не чувствовал никакого права на имя фор'Кантар, но оно всегда было его. И теперь оно принадлежало Шей. Принадлежало Лие Одри. Несколько мгновений назад он думал, что его сердце не сможет сжаться сильнее, но это произошло — его переполнила новая волна гордости, чувства защищенности и сопричастности. Все то, от чего он отказался или что потерял в юности — вещи, которые он не думал, что вернуть их будет так сложно, — теперь снова были с ним. У него появилось место. Дом. Семья. Но теперь у него было нечто большее. У него было собственное племя. ДЕВЯТНАДЦАТЬ Шей лежала в постели, глядя на милое, спящее личико дочери, которая покоилась у нее на груди. То, что Лия сейчас здесь, было нереальным. После почти девяти месяцев такой борьбы, страха и беспокойства, что Шей и представить себе не могла, после всей боли последнего дня — самой сильной физической боли, которую она когда-либо испытывала, — у нее родился этот ребенок. Этот маленький человечек. Все это стоило того. Даже сейчас воспоминание о той боли тускнело, становясь неважным по сравнению с любовью, которую она испытывала к своей дочери. Она провела еще несколько часов в лазарете после рождения Лии. Шей предстояло еще немного поработать. Она не понимала, что ребенок был не единственным, что ей нужно было выталкивать, но была счастлива никогда больше не думать о последствиях. Сэм и Урганд вымыли Лию, надели на нее самый милый, крошечный подгузник и завернули в мягкое одеяло. Шей тоже вымыли, прежде чем ее и Лию просканировали. К ее огромному облегчению, все прошло совершенно нормально. Наконец, она покормила ребенка и немного поспала. |