Книга Неукротимый голод, страница 179 – Тиффани Робертс

Ее глаза сузились, и она смотрела на него еще секунду или две, прежде чем снова исчезнуть за стеной.

Драккал сделал несколько медленных, глубоких вдохов. На третьем выдохе ошейник на его шее активировался. Он зарычал от боли, когда электрический ток пробежал по телу. Рычание прекратилось, когда остановился ток, превратившись в медленный, шипящий выпуск воздуха сквозь зубы.

— Ты научишься хорошим манерам, — крикнула Ваня, не оборачиваясь. — Ты научишься проявлять ко мне уважение, которого я заслуживаю.

Я проявлю к тебе уважение, которого ты заслуживаешь, когда плюну на твое безжизненное тело.

Несмотря на то, что Драккал знал, что лучше этого не делать, он чуть не ответил ей вслух. Но озвучивание своей ненависти только затруднило бы достижение своих целей. Дальнейшее провоцирование только принесло бы больше боли. Хотя он и не достиг предела того, что мог вынести, он не мог сказать того же о Шей. Фолтхэм указал, что воздерживался от ее наказания во время предыдущего пленения только из-за ее беременности. Что остановит его сейчас?

И, несмотря на это, Драккал не мог позволить себе больше терять время на бессознательность.

Держись, Шей, держись, Лия. Я иду за вами.

— На этот раз я дам тебе передышку, Драккал, — сказала Ваня, — и облегчу задачу, потому что я не в настроении снова выслушивать твое неуважение.

Мгновение спустя в кабине зазвучала громкая музыка с тяжелыми барабанами и басом, эхом разнесшаяся по трюму.

Я совершу благодарственное подношение предкам, когда все закончится.

Драккал подождал, пока дыхание выровняется и сердце успокоится, прежде чем позволить себе действовать. Он согласился с оценкой Вани — она не была глупой. Но и он тоже. У каждого есть свои слабости, и её недостаток был очевиден столько, сколько он её знал, даже если поначалу он был слишком глуп, чтобы заметить это. Музыка лишь подчёркивала её слабое место.

Она была излишне самоуверенной, и с годами эта самоуверенность, казалось, переросла в откровенное высокомерие.

Не отрывая взгляда от входа в кабину, Драккал заставлял себя дышать ещё медленнее. Это был его шанс. Если он провалится, вряд ли в ближайшее время выпадет другой. Всё зависело от удачи больше, чем ему хотелось, но реалист внутри подсказывал: нужно брать то, что есть.

Он осторожно извлёк культю из протеза, согнув ноги, чтобы изменить угол и позволить локтю соскользнуть с металлической конечности. Когда протез свободно повис на стене, Драккал посмотрел на свою руку из плоти и крови. Сжав губы, он медленно повернул правое запястье, закованное в наручники, и начал перемещать тело вместе с ним. Металл впивался в мех, царапал кожу и создавал большее сопротивление, чем он рассчитывал, но этого было недостаточно, чтобы остановить его.

Он остановился, когда оказался полностью лицом к стене и ладонью к себе. Он мог видеть правый край тела Вани под новым углом, это движение приблизило его на шаг или два к кабине. Ее внимание было приковано к движению окружающих машин — они ехали по одной из многочисленных полос движения и рассекали воздух над улицами и переходами Подземного города.

Драккал посмотрел на наручники на правом запястье и согнул пальцы. В кончиках пальцев ощущалось покалывание, вызванное сочетанием напряжения, положения и тугости оков. Как только часть ощущений вернулась, он бросил мимолетный взгляд на кабину, чтобы убедиться, что Ваня все еще чем-то занята, и сжал кулак.