Книга Дикое желание, страница 113 – Тиффани Робертс

Снаружи продолжалась гроза, отмечающая время звуками проливного дождя и раскатами грома, но Тарген не следил за ней. Он был доволен тем, что продолжал существовать вне времени и пространства с Юри. Не было угроз, которым нужно противостоять, не было Ярости, которой нужно сопротивляться, не было будущего, о котором нужно беспокоиться, и не было прошлого, которое преследовало бы его. Он знал, что это спокойствие продлится недолго. Для Таргена оно никогда не длилось долго.

Когда темнота на долю секунды запульсировала слабым красным оттенком, Тарген нахмурился и смущенно фыркнул.

Что-то было не так.

Красный цвет означал кровь, или огонь, или Ярость.

Громкое биение его сердца отдавалось в ушах.

Земля завибрировала от раската грома, который длился несколько секунд, как будто скреб огромными когтями по склону горы метр за метром. В голове предстали разрушенные камни и огромные комья грязи.

Молния. Красный оттенок был молнией, видимой сквозь веки.

Когда он успел закрыть глаза? Когда его истощение стало таким полным, когда его тело стало таким тяжелым, а разум таким… таким затуманенным?

Ему казалось, что он проваливается под землю, погружается в себя, но он не боролся с этим. Юри была здесь, и звуки бури были успокаивающими и знакомыми. Такими знакомыми…

Монотонный звук дождя, барабанящего по деревьям, земле и камню, был безопасным, естественным, безмятежным. Это была вода — просто вода.

Тихий непрошеный стон вырвался из горла Таргена. Он чувствовал себя тяжелым, таким тяжелым, но в его нутре было еще что-то более тяжелое. Что-то холодное. Этот безжалостный барабанный бой не был падением воды. Это было потрескивание ненасытного пламени, хлопки далеких выстрелов, шрапнель, падающая дождем в лужи и на грязную, пропитанную кровью землю.

Темнота снова приобрела багровый оттенок, но теперь не исчезла. Последовавший за этим грохот не был громом — это был взрыв, сотрясающий землю удар артиллерийского снаряда. Он знал это нутром.

Стрельба усилилась. Отдаленные крики и вой эхом разносились в воздухе. Кожа Таргена покалывала и зудела, он купался в жаре бушующих пожаров.

Они были здесь. Он знал, что они были здесь, и было слишком поздно.

Он открыл глаза на мир огня, дыма и крови, стоял на покрытом шрамами поле битвы, обезличенном повсеместными разрушениями. Темные фигуры выступили из тумана и пламени, безликие, если не считать их зазубренных пастей. Их вой усилился, внезапно став оглушительным.

Бронированные авангарды по обе стороны от Таргена открыли огонь. Ни на ком из них не было шлемов. Он знал покрытые бисеринками пота лица этих воргалов, он служил с большинством из них годами. Но как их звали? Почему он не мог вспомнить их имена?

Юри.

Широко раскрыв глаза, он посмотрел вниз. Он был обнажен и безоружен на усыпанном щебнем поле, его кожа была покрыта грязью и кровью, которые блестели в свете огня. Стук его сердца заглушал шум битвы.

Ее здесь не было.

Она же была рядом с ним, не так ли? Она была прижата к нему, надежно спрятанная в объятиях, и ее манящий аромат наполнял его нос. Теперь существовали только запахи грязи, крови и паленой плоти, едкий привкус дыма и горячего металла.

В нем всколыхнулась Ярость, но она казалась непривычно отстраненной — бессильной. Его конечности налились свинцом, ступни увязли в грязи, а эти воющие ебаные тени-скексы атаковали. Тарген зарычал и рванулся вперед. Каждый мускул в его теле напрягся, чтобы вытащить ногу из грязи. Казалось, что вся планета стремилась утянуть его вниз.