Книга Дикое желание, страница 112 – Тиффани Робертс

Маленькая землянка действительно станет моей погибелью, и я даже не злюсь из-за этого.

Он ухмыльнулся. Все те большие, выносливые воины, которых он убивал на протяжении многих лет, вероятно, разозлились бы, узнав, что их одолел воргал, которого самого легко победила Юри — крошечная землянка, которая, вероятно, никогда даже не держала в руках настоящего оружия до катастрофы. Конечно, эти воины, вероятно, больше были бы больше расстроены тем, что они мертвы…

Тарген наблюдал за ней, пока меркнул свет, не отрывая глаз даже после того, как тьма поглотила все и скрыла ее из виду. Теперь, помимо галлюцинаторных рек, ему нужно было найти способ противостоять темноте — возможно, даже буквально нанося по ней удары. Было так темно, что у него чесались глазные яблоки, но дискомфорт был более чем справедливой платой за те краткие проблески ее, которые ему дарили редкие вспышки молний.

Блядь, я хочу эту землянку. Я хочу ее всю.

Он хотел овладевать ею снова и снова, пока они оба могли бы лишь лежать, измученные, издавая стоны и тяжело дыша. И даже тогда, исчерпав силы, он все равно нашел бы в себе желание и возможность сделать это еще раз. Но этому не суждено случиться.

Присоединился бы Тарген к Авангарду, если бы знал, что его Ярость превратится в ненасытного зверя, вечно рвущего проржавевшие цепи своей привязи? Избрал бы этот путь, поняв, что однажды лишится единственного, чего жаждал — нет, в чем нуждался — больше всего на свете?

Но этот путь привел тебя к ней, Тарген. И это единственная причина, по которой вы двое сейчас живы. Единственная причина, по которой она жива.

Он глубоко вдохнул, впитывая ее аромат, который оставался сильным, несмотря на множество конкурирующих запахов — в первую очередь грязи, корней и дождя. Его член напрягся в тесных штанах, но приступ острой боли в черепе пересилил страстное желание. Размышления о том, что могло бы быть, обычно откладывались на долгое время после того, как в дело вступал гурош, и они редко бывали плодотворными, представляя собой запутанную паутину потенциальных причин и следствий, ориентироваться в которых ему было особенно сложно — особенно поверх его и без того сложных чувств к Юри.

Тарген наклонил голову, чтобы прижаться губами к ее волосам. Опыт подсказывал ему, что головная боль пройдет не скоро, особенно теперь, когда она подкралась к глазам, которые и так горели от напряжения. Но ему не нужно было тратить время на размышления о сложностях их отношений. На самом деле все было довольно просто.

Она принадлежала ему. Со временем они разберутся со всем остальным. Ему просто нужно было подавить свою Ярость настолько, чтобы доставлять ей удовольствие, не боясь потерять контроль.

Прямо сейчас все, что имело значение, это держать глаза открытыми, чтобы наслаждаться этими мимолетными проблесками Юри в фиолетовом сиянии инопланетных молний. Он потерял так много воспоминаний из своей жизни до ранения в голову. Он, черт возьми, был уверен, что не позволит себе потерять ни минуты из проведенного с ней времени — даже если это означало, что ему придется ударить собственной памяти прямо в лицо, чтобы проиллюстрировать важность сохранения каждой секунды, проведенной с ней.

Список неодушевленных предметов и абстрактных концепций, которые нужно было побить, становился чертовски длинным и очень быстро.