Книга Дикое желание, страница 110 – Тиффани Робертс

Он ускорил шаг, почти пробежав оставшееся расстояние. Ярость уже угрожала вспыхнуть с новой силой, вызванная мыслью о том, что это место смерти — и Юри осталась внутри одна.

Тарген не замедлил шага, когда добрался до входа. Он ухватился за корень, наклонился вперед и протиснулся внутрь.

Подавляющая темнота внутри заставила его сердце учащенно биться — он не мог видеть ее, не мог видеть их рюкзаки, ничего не мог разглядеть. Когда зрение наконец привыкло, облегчение было настолько велико, что он чуть не упал в обморок. Юри лежала на замшелой земле примерно в том же месте, где он ее оставил, одетая в сухую одежду, со второй рубашкой, обернутой вокруг плеч.

Он заставил себя сделать несколько успокаивающих вдохов. Эмоции, всколыхнувшиеся в нем при виде нее, были мощными и сложными — гораздо более сложными, чем все, с чем он привык иметь дело. Обожание по-прежнему было самой сильной из них, но теперь к нему примешивались вина, сожаление, желание, озабоченность и сотня других вещей. Он думал, что она дает ему то простое ощущение жизни, которое он испытывал в бою, но это было гораздо больше, чем он мог выразить словами. Еще до того, как их похитили, Тарген чувствовал связь с Юри, такую же глубокую и мощную, как узы, которые обычно рождаются на поле битвы, когда он по пояс в грязи и крови посреди потока бластерного огня, криков и взрывов.

Тарген участвовал во многих боях, сталкивался со многими испытаниями — большинство из которых подвергали его жизнь реальной опасности, — но ничто не было так тяжело, как уйти от Юри. Ничто не было так трудно, как сопротивляться этой маленькой, хрупкой на вид землянке.

Я в порядке. Я выпустил часть ярости. Достаточно.

Он наполнил легкие еще одним глубоким вдохом и заставил себя задержать его на несколько секунд, пока усилием воли снимал напряжение в мышцах, сжимая и разжимая руки, разминая и расслабляя челюсть и поводя плечами. Он, должно быть, выглядел как последний дурак — голый в яме, согнувшийся, чтобы не удариться головой, разбрызгивающий воду по земле, пока пытался обрести хоть каплю внутреннего покоя.

Юмор этого образа не ускользнул от него и еще больше успокоил, и он выдохнул через нос, тихо хихикая.

Он нашел мокрую, сброшенную одежду на полу неподалеку и поднял рубашку, чтобы вытереть со своей кожи как можно больше влаги. Это было не особенно эффективно, но хоть что-то, и в ситуациях, подобных этой, что-то часто было лучшим, что можно сделать. Закончив, он повесил мокрую одежду — и полоски ткани, которыми обматывал ноги Юри, — на несколько обнаженных корешков у потолка. Либо они высохнут к утру, либо нет, но он точно сейчас не мог вывесить их на солнце.

Только тогда он позволил своему вниманию вернуться к Юри. Она все еще крепко спала, хотя и свернулась немного сильнее, чем раньше. Было ли это из-за холода или подсознательного страха и одиночества?

Его пронзил еще один укол вины — не то чтобы это адекватно описывало то, что обрушилось на него, подобно промышленному грузовому тягачу. Все стало только хуже от того факта, что при одном взгляде на нее его член снова запульсировал, несмотря на все, что произошло. Он опустил взгляд на свою эрекцию, на которую падало ровно столько света, чтобы пирсинг слабо поблескивал.

— Ты не помогаешь, — прорычал он шепотом.