Книга Дикое желание, страница 43 – Тиффани Робертс

— Похоже, мои дела действительно заняли некоторое время. Ты могла бы освежевать и поджарить целого глехорна, пока я там писал.

Юри засунула конец батончика ему в рот.

Тарген фыркнул и откусил половину. Это было на удивление безвкусно, как кусок пыли. Впрочем, он решил, что это, по крайней мере, не хуже некоторых блюд, которые ему приходилось есть на передовой.

Она отложила остаток батончика и вытянула ноги, терпеливо дожидаясь, пока он прожует. Когда он наконец сглотнул, ему показалось, будто горсть земли проскользнула в горло и осела в желудке. Это только усилило его голод — до чего угодно, только не до остатков этого неопределимого по вкусу батончика. Он послушно приоткрыл рот и наклонил голову в ее сторону.

Юри улыбнулась и снова поднесла еду к его губам. Тарген высунул язык и забрал в рот весь кусочек, уловив слабый вкус соли и сладости с ее пальцев. Этот кусочек оказался лучшим из всего, что он ел после праздничного торта.

— Лучше есть такое дерьмо быстро, — сказал он, прожевывая. — Чем дольше жуешь, тем хуже оно на вкус.

Она бросила разочарованный взгляд на свой батончик, который лежал на полу рядом.

— Думаю, повезло, что нас вообще кормят.

Он подавился едой, которая была у него во рту.

— Это в духе терран. Смотреть на все с хорошей стороны. Еще один положительный момент в том, что ты можешь пялиться на меня столько, сколько захочешь.

Она усмехнулась, взяла кубик воды из другой руки и поднесла к его губам.

— Я бы сказала, что это лучшее, что есть во всем этом.

Тарген опустил глаза, позволяя им задержаться на ее теле, особенно на пирсинге в пупке.

— Второе лучшее.

Он засосал кубик воды в рот. Он был холодным, резиновым и имел очень слабый химический привкус, но он был благодарен за это, поскольку студенистый, медленно тающий внешний слой выделял воду, которая смывала застарелый привкус батончика.

Юри подтянула колени, взяла свой батончик и откусила кусочек. Она поморщилась, пережевывая, и, похоже, ей это далось труднее, чем ему.

— Ты прав. Несмотря на то, что это безвкусно, на вкус как дерьмо.

Тарген раздавил последний кусочек внешнего слоя водяного куба, заставив его раствориться, и рассмеялся.

— В этом нет никакого чертова смысла, не так ли?

Она с тоской посмотрела на свой кубик воды, прежде чем откусить еще один, гораздо больший кусок батончика, брезгливо сморщив нос. Когда она наконец сглотнула, ее гримаса стала еще недовольнее, чем раньше. Она подняла на него глаза, выражение ее лица внезапно стало серьезным.

— Я знаю, мы говорили об этом немного раньше, — сказала она мягким голосом, — но… я должна спросить снова. Как тебя все это не пугает, Тарген?

Его улыбка погасла, и ему больше, чем когда-либо, захотелось обнять ее.

— Хочешь вдохновляющий, полный дерьма ответ или настоящий?

— Как бы мне ни хотелось услышать, что все будет хорошо, я… я думаю, мне нужно услышать правду.

Он кивнул и посмотрел вверх, как будто идеальный ответ был нацарапан на металлических панелях потолка.

— Я должен волноваться. Я знаю это. Но я столько раз смотрел смерти в лицо, Юри, что больше не знаю, когда отступать. Я либо слишком сумасшедший, либо слишком глупый, чтобы бояться.

Тарген придвинулся немного ближе к Юри, подтянув ногу к ней и согнув ее, чтобы прижать икру к внешней стороне ее бедра, это было настолько близко к объятию, насколько он мог себе позволить.