Книга Поцелуй чернокнижника, страница 120 – Тиффани Робертс

Ее дыхание участилось.

— Меррик…

— Ты первая, кто стал моей, Адалин, — прохрипел он. — Единственная.

Пульсирующее, покалывающее ощущение распространилось по всему ее телу, пока он расстегивал ее джинсы.

— И ты первая и единственная, кто принимает меня всего, — продолжил он.

Глаза Адалин расширились, а сердце затрепетало, когда ее тело поднялось с дивана, будто она была невесомой. Ее положение не изменилось, но теперь она парила в нескольких дюймах над диванной подушкой. Казалось, что его руки были ее единственным якорем, единственной вещью, удерживающей ее от того, чтобы взлететь к потолку.

Меррик просунул пальцы под пояс ее джинсов и трусиков и медленно спустил их с задницы к бедрам. Что-то невидимое потянуло за ее нижнее белье и манжеты джинсов. Он растопырил пальцы, проведя кончиками по небольшому участку волос на ее тазу, и без особых усилий повел их вниз, когда ее брюки, казалось, снялись сами собой. Шероховатость ткани, скользящей по чувствительной коже, оставляла за собой восхитительный огонь.

Он остановил Адалин прежде, чем она полностью опустилась, и поднял руки вверх, просунув их под подол ее рубашки. От его пальцев исходили крошечные, волнующие электрические разряды, посылая приятные ощущения прямо в ее лоно, когда его руки прошлись по ее животу, проследовали к выпуклостям грудей, коснулись твердеющих сосков и, наконец, остановились на тыльной стороне ее рук. Она инстинктивно подняла их.

Его руки вернулись к ее груди, когда другая невидимая сила сорвала с нее рубашку, на несколько секунд закрыв ей обзор. Кончики пальцев Меррика двигались медленно, намеренно, танцуя вокруг сосков, почти не касаясь их.

Адалин схватила его за предплечья и сжала, когда из нее вырвался стон. Она выгнула спину. Было странно парить, не знать, куда деть конечности, быть обнаженной и невесомой, полностью беззащитной. Но эти мысли растворялись в нарастающем желании, не могли противостоять тому жидкому огню, что струился в ее лоне.

Меррик одобрительно промычал, сжимая ее груди.

— Ты изголодалась, не так ли?

Он снова опустил руки вниз, обхватил внутреннюю сторону ее бедер и раздвинул их. Один из пальцев проник между складок, скользя по чувствительной плоти, чтобы ощутить скопившуюся там влагу.

— Ммм. Да, ты изголодалась. И я тоже, Адалин.

Он медленно поднес палец ко рту. Она повернула голову, чтобы посмотреть, как он просунул его между губ и на мгновение пососал. Удовлетворенное урчание вырвалось из его груди. Это только сильнее завело ее. Она хотела, чтобы его рука вернулась к ней между бедер, хотела, чтобы его пальцы гладили ее, а язык облизывал.

— Но я могу подождать, чтобы утолить свой голод, — сказал он, возвращая руку на ее бедро. Обе его руки оторвались от ее сердцевины, от ее потребности, чтобы провести по коже. — Думаю, я должен тебе за то, что было раньше, не так ли?

— Что? — спросила она, затаив дыхание, не сводя глаз с его рук.

Энергия его прикосновений только усиливалась с каждым мгновением, и маленькие голубые дуги потрескивали на его плоти, но он не двигался быстрее, не касался того места, в чем она нуждалась. Вместо этого он продолжал исследовать ее руками, проводя кончиками пальцев по внутренней стороне ее коленей и вдоль бедер.

Голубая вспышка на мгновение окутала его тело, создавая восхитительный жар вдоль спины и ягодиц. Как только свет померк, он потянул ее вниз — на свои голые колени и грудь, его одежда, казалось, исчезла. Твердая длина эрекции пульсировала у ее поясницы, дразня своим теплом.