Книга Приручить дракона, страница 42 – Тиффани Робертс

— Да.

Его ответ был таким недовольным, что Эллия усмехнулась, ее тело слегка задрожало от этого звука.

Глаза дракона закрылись, когда по нему пробежала дрожь. Его руки еще немного сжали ее бедра и грудь, и его когти дразняще укололи ее кожу. Он издал звук, нечто среднее между ворчанием и стоном, что-то среднее между удовольствием и дискомфортом, и поднял свой торс так, чтобы стоять прямо, убрав руку с ее груди, чтобы положить ее обратно на бедро.

Огонь в его груди был бурлящим и сильным, бросая на нее свой отблеск и делая его больше похожим на какого-то духа, чем на физическое существо в неровном свете туннеля.

— Ты не имеешь права заставлять меня так себя чувствовать, женщина, — сказал он.

— Что я заставляю тебя чувствовать?

«Кроме ненависти».

— Голод, — ответил он, его глубокий голос эхом отозвался в туннеле.

«О».

Эллия снова отвернулась к стене, улыбка исчезла, не в силах игнорировать укол разочарования в своем сердце.

— Это не моя вина. Это все из-за жара.

— Это полностью твоя вина.

Он подвинул бедра вперед, прижимаясь к ней чуть сильнее, заставляя ее ахнуть, и скользнул рукой ей за спину. Он провел ладонью вверх по ее позвоночнику, а затем потянул ее вниз, царапая когтями ее кожу так, что она задрожала.

— Ты получила удовольствие от нашего спаривания, не так ли?

— Если я скажу, что да, ты собираешься наказать меня за это?

— Никакое наказание, которое я мог бы применить к тебе, не оставило бы меня невредимым. Мне нужна только твоя правда.

— Тогда, да.

Еще один удовлетворенный рокот прокатился в его груди. Его рука снова двинулась по ее боку к животу, и он провел ею вверх между ложбинками ее грудей, чтобы обвиться вокруг ее шеи. Он заставил ее выпрямиться, прижав спиной к своей горячей, твердой груди, и наклонил голову, чтобы положить подбородок поверх ее волос. Эллия едва сдержала стон, когда его член переместился внутри нее.

— Теперь у тебя есть твой дракон, — сказал он, накрывая ее лоно другой рукой, оказывая сладкое давление на ее самую чувствительную плоть. — Ты удовлетворена, человек?

— Эллия.

— Я не понимаю этого слова.

Ее пульс забился под его ладонью — не от страха, а от желания.

— Мое имя. Эллия.

Дракон замер. Тепло, исходящее от него, усилилось. Его указательный палец согнулся, кончик когтя слегка провел по ее подбородку.

— Эллия.

Его член слегка набух, когда он произнес ее имя — хотя говорить было не совсем то, что он сделал. Из его уст ее имя звучало песнопением, молитвой, древним заклинанием, наполненным силой, которая невероятно укрепляла ее связь с ним и опаляла ее душу.

Эта сила отозвалась в ее сердцевине, перехватывая дыхание и ослабляя колени, подталкивая ее к краю очередного оргазма. Слышать, как он говорит ее имя… это было признание, которого она и не подозревала, что жаждала. Это был еще один вкус того, как все могло быть между ними, вкус того, что описывали легенды предков.

Он медленно выдохнул, его хватка на ее горле слегка сжалась.

— Ты моя, Эллия. Моя, чтобы спариваться, как мне заблагорассудится. Моя, чтобы размножаться, как мне заблагорассудится. Это то, что ты выбрала для себя.

Эллия сглотнула, и ее дыхание участилось. Она должна была прийти в ярость от его слов, от их подтекста, — что она была всего лишь собственностью, которую можно было использовать по его прихоти, — но похоть горела в ее венах. Она ничего так не хотела, как чтобы он двигал бедрами, как чувствовать скольжение его остроконечного члена внутри нее. Она хотела его свирепости. Она хотела его страсти.