Книга Ткач, страница 86 – Тиффани Робертс

Однажды он попробовал ее там на вкус, провел языком между мягких складочек, где восхитительный нектар собирался подобно росе. И он жаждал большего.

Я снова буду пить из нее.

Его фильеры дернулись, и это подергивание переросло в дрожь, которая пронзила его целиком. Гордость, потребность и желание слились в нем воедино, подпитывая инстинктивное желание связать ее, взять контроль, заявить на нее права.

Моя.

Его стебель напрягся, упираясь в щель, но он сжал застежки, отказываясь терять контроль. Боль пронзила его внутри. Он не причинит ей вреда. Он никогда не причинит ей вреда. Если он станет жертвой брачного безумия…

Он встретился с ней взглядом, приблизившись.

— Кир’ани ви’кейши…

Карие глаза Ахмьи держали его в плену. Так было с того момента, как он впервые посмотрел в них, когда взгляд был застенчивым, неуверенным и немного испуганным. Намек на ту застенчивость остался, но к ней добавилось нечто более яркое — страстное желание, которое соответствовало его собственному.

Рекош остановился перед Ахмьей. Она откинула голову назад, и ее глаза скользнули между его. Нервно пошевелив руками, она прикусила нижнюю губу зубами. Он страстно желал, чтобы это его клык прикусил эту губу, оставив там свой след на всеобщее обозрение.

Он так долго жаждал эту женщину, и теперь она, наконец, будет его.

И все же он был полон решимости насладиться этим.

— На тебе надет самый тонкий шелк, когда-либо сотканный, — подняв руку, он провел тыльной стороной пальца вверх по бретельке ее платья, следуя по ней к стройной шее. — Созданный, чтобы отразить лишь одну нить твоей красоты.

Он взял ее за подбородок и осторожно высвободил когтем большого пальца губу из ее зубов. Огонь вспыхнул глубоко внутри него, когда он провел большим пальцем по этой нежной, податливой плоти.

— И все, чего я хочу, это сорвать его с твоего тела.

Глаза Ахмьи вспыхнули, она резко вдохнула. Поймав его запястье одной рукой, она прижала другую к его груди.

— Я… я не хочу, чтобы твой подарок был испорчен.

Рекош придвинулся ближе, обхватив ее бедра ладонями нижних рук, и опустил голову. Он прижался ртом к тому месту, где соединялись ее шея и плечо, и вдохнул. Ее аромат, такой естественный и сладкий, принадлежащий исключительно ей, подчеркивался легким привкусом чистолиста. Но было и нечто большее.

Аромат ее возбуждения. Он был тонким и легким, дразнящим и мучительным, и затопил его чувства. Он жаждал большего.

— Ты мой подарок, Ахмья, — он медленно провел языком по ее коже, собирая ткань платья на бедрах, задирая юбку. Его застежки ослабли от ее вкуса, и щель приоткрылась под давлением стебля.

Ахмья задрожала, ее дыхание участилось. Она прижала пальцы к его груди, царапая шкуру тупыми когтями, и крепче сжала его запястье.

— Рекош… — она прижалась лбом к его щеке. — Подожди.

Он зарычал и сделал еще один вдох. Его мышцы напряглись, когда желание продлить этот момент боролось с инстинктом овладеть ею сейчас. Хотя туман подступал к краям его сознания, часть его все еще знала, что платье было важно для нее. Оно было важно и для него. Он не мог повредить его так же, как не мог причинить вред Ахмье.

— Я долго ждал, — прохрипел он, прижимаясь к ее мягкой плоти. — Но я подожду дольше, если таков будет твой приказ, кир’ани ви’кейши.

— Есть… кое-что, чем я хочу с тобой поделиться, — она скользнула губами по его подбородку к жвалам, прежде чем прошептать: — Пожалуйста.