Книга Ткач, страница 93 – Тиффани Робертс

Взявшись за ремешок, который был обернут вокруг ее шеи сзади, Ахмья сняла его через голову, волосы дразнили чувствительную кожу, рассыпавшись по плечам и спине.

Она выдержала взгляд Рекоша, прижимая платье к груди.

Больше никаких преград.

Ахмья отпустила платье.

Шелест ткани, скользящей по коже, заставил ее вздрогнуть. Он был таким легким, таким мягким, таким чувственным, пробуждая каждую частичку ее существа к новому осознанию, новому страстному желанию. Ласка шелка заставила ее жаждать его прикосновений. Чтобы эти длинные, сильные пальцы с грубыми мозолями прошлись по каждому дюйму ее тела, чтобы он заставил ее почувствовать то, о чем она только мечтала.

Вся ее жажда, весь голод отразились в низком рычании, которое донеслось от Рекоша. Восемь алых глаз уставились на нее, горящие, пожирающие, повелевающие. Как только платье собралось складками у ее ног, он придвинул переднюю ногу ближе, обвивая вокруг нее и проводя по икре. Крошечные волоски щекотали, скользя по коже.

— Сама Восьмерка никогда не смогла бы создать красоту, соответствующую твоей, — хрипло сказал он.

Ахмья улыбнулась, щеки вспыхнули от его похвалы.

Передняя нога поднялась к ее заду, и Ахмья тихонько пискнула и положила руки ему на грудь, когда он притянул ее ближе.

Рекош улыбнулся.

— Ах, моя сердечная нить.

Его сердца колотились под ее ладонями, сильные и властные. Живые. Она посмотрела вниз, туда, где касалась его, и провела пальцами по выпуклостям его груди, следуя за ними к центру живота. Ее рука была такой маленькой, а кожа так резко контрастировала с его черной шкурой. Аромат тика и амбры теперь был намного сильнее, нотки лаванды еще более отчетливы, и это было опьяняюще.

Она продолжала вести пальцами вниз, вниз, вниз… Рекош задрожал, обхватив нижними руками ее бедра. Когда она опусилась чуть выше его щели, чуть выше члена, он напрягся, зарычав и усилив хватку, прежде чем одна из верхних рук схватила ее за запястье.

Она посмотрела ему в глаза.

— Я сделала что-то не так?

— Если ты прикоснешься, я потеряю себя, — прохрипел он, наклоняя голову, чтобы коснуться ртом ее лба. — Я не хочу причинить тебе боль.

Ахмья улыбнулась в ответ на его поцелуй.

— Ты никогда не причинишь мне боли, Рекош.

— Я никогда не хотел бы причинить тебе боль, Ахмья, но брачное безумие… — он тяжело выдохнул. — Я не знаю, буду ли я… собой, когда оно захватит меня.

Она закрыла глаза и обхватила его челюсть под жвалами.

— Айви сказала, что когда самец называет самку своей сердечной нитью, это значит все. Что их души и сердца связаны.

Ахмья отстранилась и встретилась с ним взглядом, когда снова положила руку ему на сердце. Она погладила жвалы большим пальцем.

— Ты мой, Рекош. Моя сердечная нить, моя пара, мой лувин. Я доверяю тебе всем, что есть во мне. Я люблю тебя.

Эти слова вырвались у нее так естественно. И они были правдой. Они были правдой так долго, похороненные глубоко внутри под ее неуверенностью и сомнениями. Но она была свободна от всего этого. Свободна открыто и честно делиться с ним этой любовью.

И она увидела эти слова, увидела ту любовь, отразившуюся в его глазах, когда он смотрел на нее сверху вниз. Она почувствовала это по нежности его прикосновений, когда он переместил верхнюю руку на ее живот и провел пальцем по крошечной дорожке шрамов.