Книга Скиталец, страница 19 – Тиффани Робертс

— Мне сказали, что ты доставил неприятности моей охране, когда приехал в город.

Ронин повернул голову. Он не слышал приближающихся шагов. То ли из-за музыки, то ли из-за его сосредоточенного анализа, его беспечность была глупой ошибкой.

Бот, стоящий рядом со столом Ронина, не выделялся бы в толпе. Он был синтом среднего роста и телосложения, с коротко подстриженными волосами, одетый в выцветшую кожаную куртку и поношенные синие джинсы. Никакого оружия в поле зрения, никакого массивного телосложения. Его лицо не было ни особенно привлекательным, ни неприятным, за исключением одной особенности — единственной, которая отличала его от всех остальных. Разрыв в его синтетической коже, идущий от левого глаза к челюсти, так и не был должным образом заделан. Он был скреплен тонкими металлическими швами, из-за чего виднелись лицевые панели и зубы под ними.

— Достаточно проблем, чтобы ты пришел лично, Военачальник? — Ронин вернул свое внимание к человеку на сцене. — Я думаю, ваши боты провели слишком много времени с людьми. Они научились преувеличивать.

На краю поля зрения Ронина — Военачальник выдвинул стул и сел на него, обратив оптику на танцующих.

— У них не так уж много замечательных качеств, у этих мешков с мясом… но они могут быть занимательными.

Человек на сцене перевела взгляд на Военачальника, и ее движения замедлились.

— Да, — Ронин снова воспроизвел танец рыжеволосой. Если бы он находился под лучшим углом, имел более открытый обзор, он мог бы как следует разглядеть выражение ее лица.

— Хорошо подходит для коротких развлечений, — Военачальник оперся рукой о стол. Он постукивал по нему указательным пальцем в такт музыке.

Ронин стиснул челюсти. К Военачальнику нельзя было относиться легкомысленно, но скиталец редко искал компании.

— Ты нашел меня только для того, чтобы отругать за опоздание?

Военачальник издал звук, почти похожий на человеческий смех, но из его уст он прозвучал глухо и жестянисто.

— Комп сказал, что ты выглядишь как проблема.

— И что ты видишь?

— Возможность. Ты путешествовал по Пыли. Ты видел, что это за мир. И ты знаешь правду о вещах.

— Какую правду ты имеешь в виду? — Ронин повернулся к своему гостю, хотя Военачальник не отводил взгляда от сцены.

— Правда о моем городе. Шайенн — это оазис в пустыне, святилище. Я знаю, что есть и другие города, но ни один из них не похож на это место. И это потому, что я наладил порядок в хаотичном мире. Вот почему Шайенн все еще стоит. Вот почему у нас процветание и комфорт.

— Даже в хаосе есть свой порядок, — сказал Ронин.

Палец Военачальника замер, и он нахмурился.

— Хаос породил мир, в котором мы вынуждены существовать. Это мир, который нужно приручить. Порядок приносит процветание, которое приносит пользу всем нам. Даже мешкам с мясом.

— Какое это имеет отношение ко мне? Я агент хаоса, существо, которое нужно приручить?

— Нет. Ты способный. Никогда прежде не встречался ходок, который так регулярно приносил столь много металлолома. Иногда ты возвращаешься поврежденным, но ты всегда возвращаешься, — Военачальник перевел взгляд на Ронина; его оптика была серой, как старая сталь. — Скольких ты там прикончил? Скольких ты оставил позади, чтобы их забрала Пыль?

Руки Ронина, лежащие на коленях, дрогнули. Лица каждого человека и бота, которых он уничтожил, сохранились в его памяти, навечно застыв в мгновении перед смертью или деактивацией. Он будет нести их до своего конца, всегда с совершенной ясностью. Больше всего его беспокоили воспоминания, которые он не мог определить — лица, всплывавшие из его поврежденного ядра, те, что были до «Отключения».