Книга Пепел севера, страница 50 – Светлана Бернадская

«…лишена права на досрочное возвращение и не может покидать пределов Индарета без письменного разрешения лица, наделенного королевской властью…»

«…сохраняет право подачи ходатайства о пересмотре срока не чаще одного раза в три года…»

«…сохраняет право открытой переписки с членами семьи…»

«…сохраняет в полной мере свое имя и статус, в ограниченной мере — привилегии рода и имущество…»

Марон недоуменно скользил глазами по строчкам и отчаянно боялся встретиться взглядом с леди Хассель, стоявшей напротив. Что за дичь написана в этом письме, и почему она так драматически расходится с тем, что наплела ему эта девица?

Но последний абзац поверг его в настоящее изумление. Этот абзац Марон прочитал несколько раз, чтобы убедиться, что он все еще сохраняет здравый рассудок, и эти строки ему не привиделись.

«…нашей королевской волей вверяем вышеназванную леди под вашу полную опеку и покровительство, и передаем вам как прим-лорду владения Индарет ограниченное право на распоряжение финансовыми, имущественными, наследными и прочими делами вышеназванной леди до ее замужества, с дальнейшей передачей упомянутого права ее законному супругу. Право выбора партнера для брака леди Рэйлин Хассель принадлежит вам как опекуну, с обязательным учетом статуса ее рода, однако Корона настоятельно рекомендует принять во внимание свое абсолютное согласие и поощрение, если таковой брак будет заключен с лицом, имеющим титул прим-лорда, в интересах сохранения чистоты крови семейств, пользующихся особыми королевскими привилегиями. Полный список приданого леди Рэйлин Хассель прилагается отдельным документом к данному письму».

Намек читался яснее некуда. Леди Хассель запрещается покидать пределы Индарета, а единственный прим-лорд в пределах Индарета — это он сам. Подобрать ей другого жениха «с обязательным учетом статуса» в северных владениях заведомо невозможно, а значит, и его, и ее загоняют неумолимой кoролевской рукой прямо в брачную клетку.

Потрясение постепенно сменилось такой неукротимой яростью, что холод собрался на кончиках пальцев и готов был вот-вот прорваться наружу настоящей снежной бурей. Марон заставил себя оторвать глаза от бумаги и какое-то время смотрел на заметавшийся в камине огонь, пытаясь взять себя в руки.

— Чем вы провинились перед короной, леди Хассель? — глухо спросил он, не глядя на ничего не подозревающую «невесту». — Только давайте начистоту, без уловок.

Девицы молча переглянулись, после чего леди Гейз, зайдясь в новом приступе удушающего кашля, сквозь выступившие слезы извинилась и покинула комнату.

— Я уже говорила вам, — с прохладцей в голосе ответила леди Хассель. — Я ненамеренно причинила вред королю.

— Какой именно вред?

— Зацепила его сгустком огненной магии.

Марон нахмурился. Несмотря на блуждающие среди солдат домыслы, проводить допросы он не любил, особенно тогда, когда допрашиваемый всячески пытался скрыть истину.

— Огненный сгусток образовался на вашей ладони?

— Да.

— Случайно?

Она помолчала, и Марон, понадеявшись, что первая — и самая опасная — волна гнева схлынула, отважился посмотреть собеседнице в лицо.

— Нет, — покусав губы, ответила она. — Я метила в него, спутав с другим человеком.

— С каким человеком?

— Не знаю, — со вздохом призналась леди Хассель и, не выдержав его пристального взгляда, опустила ресницы. — За несколько дней до инцидента в мою спальню проник незнакoмец, и я от неожиданности ударила его огнем. Думаю, я нанесла его здоровью весьма значительный урон.