Книга Я буду твоими глазами, страница 70 – Александра Неярова

Проморгавши глаза, Верея опустила взор на свой живот и обомлела. На её обнаженной талии и животе покоилась мужская, мускулистая рука!

Они с княжим волевой лежали в обнимку!

К её нагой спине и бёдрам прижимались крепкое тело молодца. Его тихое дыхание щекотало кожу и шевелило ей волосы… Это Яробор её грел собой, а не покрывало!

Верея замерла, оцепенела, точно пойманная мышь. Сердечко застучало в груди пичугой, а разум подсказал события минувшей ночи.

Она ясно вспомнила, как металась вчера в горячке. Воевода пытался помочь.

Как от прикосновения его сбитых работой пальцев по её телу хлынула волна тепла. Закружила голову, перехватила дыхание. Что опосля они с Яробором творили… как она таяла и до хрипа сорвала голос в его умелых объятиях.

И вся лёгкость утра растаяла быстрее тумана на солнце.

Вот и рассталась она с девицей чистотой. Потому сила и бурлила гармонией крови.

Вдруг её ночной полюбовник прижался теснее, в бедра упёрлось что-то твёрдое, а пятерня его ладони поползла выше и накрыла холмики в миг отяжелевших в приятной неге грудок. Яробор сонно что-то проворчал языком, целуя девичье плечико, и стиснул в ласке пальцы на мягкой, нежной плоти с тугими ягодками.

Верея задрожала. С уст сорвался шумный вздох удивления. От макушки до самых пяток хлынула волна огня. Тело-то ещё помнило, как хозяйке было хорошо ночью.

А она ведь сама просила его сделать её своей, дабы забыться от преследовавшего её кошмара прошлого! Княжий воевода пытался образумить, но не устоял. Да какой мужик устоит, ежели девица сама зовёт.

Батюшки! Стыд-то какой!..

Раскрасневшись донельзя, Верея осторожно, стараясь не потревожить сон молодца, выползла из под могучего тела. Сразу кожу утренней прохладой закололо. Оглянулась на их ложе, и стыд маками расцвёл на щеках: на лежанке разводы её девичьей частоты остались, а ниже пояса мужчины Верея глаз не опускала.

Яробор пробормотал что-то невнятное, пошарил в поисках неё ладонью по сдвинутым вместе тюфякам, не нашёл. Грудь его стала вздыматься чаще, что свидетельствовало о скором пробуждении.

Однако боясь предстоящего разговора, Верея не хотела дожидаться, пока сонные чары окончательно выпустят его из плена. И не зря.

Тихой мышью юркнула меж ним и стеной к сундуку, чистую рубаху и сарафан достала, но как назло в последний момент крышка предательски заскрипела.

– Верея? – сонно позвал княжич, прислушиваясь к окружающим звукам. Но как не старалась вести себя тихо девица, дыхание выдало её.

Молчит, затаилась. Едва слышно сопит рядом. Остатки его дрёмы как рукой сняло. Этого-то княжич и опасался.

Яробор тяжело вздохнул и сел на тюфяке, содрал с лавки мешковину, прикрывая чресла, чтобы ведунью не смущать. Надобно было как-то объясниться, да не знал как начать.

По шорохам понял, что Верея одевалась. Что она думает о прошедшей ночи? Ежели жалеет?! Желваки заиграли на скулах, вина плавленым железом плеснула на темечко и плечи, оставляя груз ответственности.

– Как ты себя чувствуешь? Болит что? – и про себя тут же обругал себя. Нашел что спросить первое, дурак!

– Нет. Всё… хорошо со мной, Яробор, – отозвалась тихим голосом.

А сколько боли и печали в словах крылось! Казалось, всё Верея понимала и не тешила себя ложными надеждами.

Княжич скрипнул зубами, попирая себя последними словами. Не смог удержать свои хотелки в штанах! Честь девичью сорвал, которая могла бы достаться любому Вереи.