Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 75 – Ри Даль

Райли двигался с грацией хищника — стремительно, уверенно, словно исполнял отточенный танец. Одним движением он полоснул бородача по руке, тот взвыл, выронив нож, а кровь хлынула на мостовую. Долговязый попытался зайти сбоку, но Райли ударил его в колено, и тот рухнул, скорчившись от боли. Я смотрела, не в силах отвести взгляд, восхищённая и напуганная одновременно.

Но тут раздался пронзительный визг, от которого моё сердце остановилось.

— Санна! — крикнула я, обернувшись.

Грем, успевший подняться, схватил девочку, выдернув её из-за телеги. Он приставил к её горлу нож, и Санна забилась в его руках, как пойманная птица. Её глаза, полные ужаса, нашли мои, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Бросай оружие, Райланд! — рявкнул Грем. — Или я девчонке глотку перережу!

Райли замер. Бородач и долговязый, хоть и потрёпанные, уже поднимались, ухмыляясь. Толпа вокруг затихла. Я хотела крикнуть, броситься к Санне, но ноги не слушались, а в горле застрял ком. Всё, что я могла, — это смотреть в глаза девочки и молиться, чтобы Целлиана не оставила нас в этот миг.

— Спокойно, Грем, — медленно сказал Райли, опуская один кинжал. — Отпусти ребёнка, и я отойду.

— Отойдёшь, как же! — сплюнул Грем. — Оба кинжала на землю, живо!

Райли стиснул зубы, но начал опускать и второй кинжал. Однако в следующую секунду из толпы раздался чей-то отчаянный вопль:

— Торгаллы! Торгаллы!

Сначала я подумала, что ослышалась, но крик тут же подхватили другие:

— Неживуны! Спасайтесь! Спасайтесь!!!

И тотчас начался хаос. Люди закричали, бросились врассыпную, опрокидывая прилавки и сбивая друг друга с ног. Телеги заскрипели, лошади заржали, пыль поднялась столбом, застилая солнце. Я кинулась к Санне, воспользовавшись тем, что Грем на миг отвлёкся, ошеломлённый криками. Вырвав девочку из его рук, я прижала её к себе, чувствуя, как она дрожит. Грем даже не заметил — он смотрел в толпу, где уже творился ад.

Райли, не теряя времени, подскочил к бородачу, который пытался удрать, и одним ударом свалил его в пыль. Долговязый уже скрылся в толпе, а Грем, сообразив, что остался один, рванул прочь, расталкивая людей. Я стояла, обнимая Санну, не зная, бежать или прятаться. В голове билась одна мысль: торгаллы. Неживуны. Если они действительно здесь, нам конец. Меч Брунара я уронила в суматохе, а без драгура этих тварей не остановить.

Толпа ревела, как море в бурю, и я только молилась, чтобы Целлиана защитила нас. Потому что, если неживуны и вправду пришли в Галес, ни я, ни Райли, ни весь город их не остановят.

Воздух стал густым, тяжёлым, будто пропитанным могильным холодом, который пробирал до костей. Бледный, болезненный Плакучий туман начал стелиться по улицам Галеса, извиваясь между опрокинутыми прилавками и обезумевшими людьми, словно живое существо. Он глушил звуки, превращая крики в придушенные стоны, а топот убегающих ног — в глухое эхо. Казалось, сам мир затаил дыхание, ожидая появления кошмаров, что уже подбирались из глубин этого липкого, молочно-белого марева.

Толпа ревела, как море в бурю, но голоса тонули в тумане. Люди налетали друг на друга, спотыкались, падали, сбивая тех, кто пытался встать. Лошади ржали, вырываясь из упряжи, телеги скрипели, а где-то вдали раздался звон разбитого стекла и отчаянный вопль женщины, оборвавшийся жутким хрипом. Я вздрогнула, прижимая к себе Санну, чьё маленькое тело дрожало, словно лист на ветру. Её широко распахнутые глаза смотрели куда-то в туман, туда, где уже проступали смутные, нечеловеческие силуэты.