Книга Холли внутри шторма, страница 101 – Тата Алатова

В губы.

Джеймс.

Одри.

Поцелуй получился теплым и шершавым, он пах арахисовым маслом и молоком, и Одри сначала ничего не поняла — что? как? почему? А потом уперлась руками Джеймсу в грудь, отталкивая его:

— С ума сошел? И что я Бренде скажу?..

По его лицу разлилась растерянность, и это было настолько красиво, что Одри вздохнула и сама его поцеловала.

— Нью-Ньюлин не принимает нас обратно.

Тэсса еще не начала паниковать, нет. Холли изумленно заморгал.

— Как это? — спросил он испуганно. — Что могло случиться?

— Меняемся, Фрэнк, — велела она и вылезла из кабины. — Найди место, чтобы развернуться, и попробуй попасть домой снова.

Фрэнк молча перебрался на водительское сиденье, а Холли подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Тэсса обошла фуру и села рядом с ним.

Закрыла глаза, пытаясь поймать настроение подводного чудища. Слишком далеко? Не получится?

Но море быстро затопило ее голову — обиженное, холодное, несчастное.

Холли обнял за плечи, как будто почувствовал, что Тесса замерзает. Обычно она не была столь чувствительна к перепадам температур, а тут прямо зубы застучали.

Фура плавно тронулась с места.

Перед глазами Тэссы пронеслись кадры: Йен Гастингс, который замахивается на Дерево любви. Взметнувшиеся едва не до скал волны. Ветер, жесткие ветки.

Хлясть!

Вскрикнул рядом Холли, фура вильнула, а Тэсса прижала руку к щеке, ощутив кровь под пальцами. Одна из веток рассекла ей щеку.

Вот мелочный засранец.

— Спокойно, — проговорила Тэсса, не открывая глаз, — всем спокойно. Моргавр сейчас как кот, который нагадил в тапки, потому что его надолго оставили одного. Хочет получить веником по ушам, похоже.

Она почувствовала его возмущение, усмехнулась.

В прежние времена Тэсса даже не стала бы вникать в мотивы того, кто напал на нее, просто выжгла бы море дотла, уничтожая все на своем пути. Сейчас она была не уверена, что справится с такой задачей, даже пропустила удар, но не испытывала из-за этого ни сожалений, ни страха.

Только море не меняется столетиями, а люди обновляются каждый день. Несколько лет назад, так давно, что казалось — в прошлой жизни, она была безжалостным инквизитором, который не тратил время на попытки понять других. Сейчас же училась договариваться.

Моргавр нуждался в Тэссе на земле, а она нуждалась в закрытых границах для Нью-Ньюлина.

— Прости, — сказала она вслух, — что позволила Йену Гастингсу напасть на дерево.

Выращенное из страшной мертвой рыбы, магии пикси, колдовства призрака и волос Джеймса, оно, похоже, было дорого Моргавру.

«Нью-Ньюлин — это колыбель мира или его могила?» — пришли ей на ум слова Малкольма.

Чертова философия, в которой Тэсса нисколько не разбиралась.

Но холодное море в ее голове уже потеплело, обида Моргавра поутихла. И только щека полыхала огнем.

Интересно, действует ли сила Дерева любви на таком расстоянии?

Значит ли это, что Тэсса, уколовшись его иглами, влюбится в первого, кого увидит?

— Холли, — скомандовала она, — завяжи мне глаза своим шарфом.

— Тэсса? — встревожился Фрэнк.

— Ты не захочешь, чтобы я потеряла рассудок здесь и сейчас. А Холли и вовсе трясется над своим целибатом.

Теплая ткань окутала ее глаза, Тэсса повернулась, чтобы Холли было удобнее затянуть узел на ее затылке.

— Я протру щеку платком, — сказал он, — рана все еще кровит.