Книга Холли внутри шторма, страница 132 – Тата Алатова

Это было обидно.

Фанни хватало и своих сожалений, чтобы слышать чужие упреки.

Но это было и справедливо.

Лишь она повелась на подобную провокацию, потому что все удары попали точно в цель. Она была самой уязвимой, а поэтому — самой опасной.

— Я и сама не пойму, почему мне все время чего-то не хватает, — проговорила Фанни. — Вроде ведь должна быть счастлива, так почему же нет?

— Может, нам пора завести ребенка?

Дыхание у нее остановилось.

Ребенок?

О, этот сосуд смог бы вместить в себя всю любовь, на которую Фанни была способна.

Но… ребенок?

Никто не заводит детей только потому, что им чего-то не хватает.

Или только поэтому их и заводят?

Чтобы заполнить неясную пустоту внутри? Чтобы перестать задавать себе вопросы, но найти вдруг ответы?

Как можно быть уверенной, что сделаешь кого-то счастливым, если даже саму себя не получается?

— Ты с ума сошел? — спросила она с запинкой. — Как он будет расти рядом с матерью-баньши?

— Ну мало ли орущих матерей в мире!

— Кевин Бенгли, не смей шутить о таких важных вещах, — рассердилась Фанни.

— Милая, разве тебе не интересно, какой из инстинктов в итоге победит? Материнский или инстинкт баньши?

Фанни промолчала, пытаясь осмыслить глобальность его затеи.

Такое большое дело.

Такое страшное.

А потом она вдруг расхохоталась.

— Боже, — воскликнула Фанни, — мы можем произвести на свет баньши-невидимку! Вот это будет номер!

Холли вернулся в контору, волоча за собой Уильяма-воздушного шарика.

— Получите-распишитесь, — отрапортовал он, — вот вам и колыбель Нью-Ньюлина. Осторожно, притолока! Ну да, потолки тут низкие… Как ваша голова?

— Я отлично себя чувствую, — проинформировал Уильям, болтаясь наверху.

Холли, задрав голову, посмотрел на него с явным неудовольствием.

— Нет, так совершенно неудобно разговаривать. Тэсса, сделай с этим что-нибудь, — потребовал он.

— Например что? — заинтересовалась она.

— Например, я могу потянуть его за ногу, а ты надавишь на плечи. Тогда он усидит в кресле хотя бы пять минут?

Тэсса, конечно, уже растеряла большую часть своих способностей, но все равно она всегда будет сильнее, чем все остальные люди, выносливее и внушительнее. Ярче будет видеть цвета, лучше слышать звуки и тоньше ощущать запахи.

— Ну допустим. И что изменится за пять минут?

— Кто знает. Может, вся его жизнь?

— Простите, — пробубнил Уильям. — Признаться, я не очень понял тему нашей беседы… Что-что мы должны обсудить?

Холли, не отвечая, вцепился в его ногу и дернул ее вниз. Тэсса, чувствуя себя членом вооруженной банды, послушно перехватила Уильяма возле дивана и налегла на его плечи.

— Прекрасно, — одобрил Холли, сбегал к своему этюднику и вернулся с маркером. — Позвольте вашу ногу, сэр Улетайка.

— А?

— Штанину, говорю, задирай.

Уильям беспомощно оглянулся на Тэссу, но что она могла сказать?

Можно быть мэром и шерифом сумасшедшей деревни, но представления не иметь, что происходит в голове одного гениального художника.

Поэтому она продолжала честно удерживать Уильяма на диване.

— Щекотно, — застенчиво признался он, когда Холли закатал его штанину.

— Терпи, — строго велел Холли.

Он зажал зубами колпачок маркера и принялся что-то рисовать на щиколотке Уильяма.

Вытянув шеи, Холли и Уильям наблюдали за тем, как он сначала нарисовал одну гирю на левой ноге, потом на правой. Подумал и добавил в кружочки надпись «500 фунтов».