Онлайн книга «Холли внутри шторма»
|
— Которые рано или поздно вырвутся на свободу. Холли, ты можешь пойти погулять, я сама все сделаю. — Ни за что, — он трагично погладил холст, — я должен увидеть, как мое творение корчится в огне! Это добавит экспрессии в мои будущие работы. Моя прекрасная картина сгорит не напрасно, она станет источником моего будущего вдохновения. Как мать, вскармливающая детей собственной плотью… — Мне доводилось такое видеть. Не сказать, что очень вдохновляющее зрелище, — невозмутимо заметила Тэсса. — Фу! — завопил Холли. — Никогда не смей со мной делиться воспоминаниями о своем темном прошлом! Для этого у тебя есть дубина Фрэнк. — Часть из моих воспоминаний он даже видел в те времена, когда мы обменивались снами-кошмарами. — Неудивительно, что вы такие мрачные. Без меня вы бы просто провалились в зловонную яму своего прошлого. Тут Тэсса, вздрогнув, снова уставилась на картину. Господи, во что они превратили сияющего эльфа Холли? — вот что читалось на ее лице. Утащили его в свое болото, как парочка омерзительных мертвецов. — Да ладно тебе, — буднично сказал Холли, собирая карандаши, — это не первая моя неудачная картина. Есть, например, «Терни тернеции» о которой я очень жалею. Я бы ее уничтожил, если бы смог найти. В конце концов, я живой человек, а не функция «радость людям». Ты будешь приглядывать за моими картинами, а я — за тем, чтобы вы с Фрэнком держались на плаву. Как тебе такой социальный договор? — Социальный договор, — повторила Тэсса с горьким смешком. — Говорил бы как есть: Нью-Ньюлин опутал тебя своими сетями так, что уже не вырваться. Нам только кажется, что мы свободны и можем уехать в любой момент. Правда в том, что отсюда никто не уезжает. — Ричард Вуттон уехал, — припомнил Холли. — Но оставил свою дочь вместо себя. Наше подводное чудище очень любит компанию, не так ли? — Все вы, защитники, перегибаете палку, — пожал он плечами. Она отстраненно кивнула и принялась бережно снимать карину с подрамника. В этом было столько печальной ритуальности, что Холли одновременно ощутил веселье и благодарность. Ему было смешно, потому что вот она, Тэсса, официальный смотритель кладбища во всей красе, знает толк в прощаниях. Но ее бережность вызывала ком в горле. Из мастерской Фрэнка Тэсса притащила большой металлический лист и положила на заднем дворе, сверху опустила картину и задумчиво прищурилась: — Цветы? Прощальное слово? — Да ну тебя, — обиделся Холли, который теперь распознал насмешку. И все же он зажмурился, когда Тэсса присела на корточки, щелчком пальцев запустив огонь. Холст занялся медленно и словно бы неохотно, еще сырые краски едва зачадили. Потом она выпрямилась и оглянулась на него — и у Холли предательски защипало в глазах. Это было несправедливо. Разве художник не имеет права на полную свободу? И как он только позволил сотворить такое со своей картиной? Что еще за инквизиторская цензура такая! Тут Тэсса провела по его мокрым ресницам пальцем, который потом зачем-то потрогала языком, словно пробуя его слезы на вкус, и Холли снова немножечко вышел из строя и снова подумал: ну и ладно. Он нарисует другую картину, еще лучше. Миллион других картин, из-за которых никто не будет плакать. — Что вы делаете? — раздался резкий женский голос. Видимо, у Камилы закончилось терпение и она отправилась искать Тэссу, чтобы набрать материала для своих «Расследований». |