Книга Тэсса на краю земли, страница 104 – Тата Алатова

– Я ее подарил! Сам! Совершенно бесплатно! Ты… хоть умеешь управлять вертолетом?

– Всеми транспортными средствами мира, милый, – ответила Тэсса, следуя за сотрудником аэродрома по полю. – Это входит в стандартное обучение.

– Почему мы не взяли профессиональных пилотов?

– Потому что Тэсса не любит передавать управление в другие руки, – ответил Фрэнк, пропуская Холли впереди себя. – Давай уже, прыгай внутрь. Ты разве не заметил, что она и машину предпочитает водить сама?

– Сама, все сама, – Холли пугливо втиснулся в кабину, бледнея и зеленея одновременно. – Тэсса Тарлтон, если ты меня разобьешь, мир никогда не простит тебе этого!

– Может ли человечество ненавидеть меня еще сильнее? – риторически уточнила она, передавая им звукоизолирующие наушники с гарнитурой.

– Пфф, – Холли пугливо поежился, когда взревели винты, и вцепился изо всех сил во Фрэнка.

Тот стоически не пошевелился, сохраняя каменное выражение лица, которое лишь чуть-чуть отдавало мученичеством.

Хорошо хоть, на Фрэнка всегда можно было положиться.

Полет длился недолго – всего четверть часа, и за это время никто не произнес ни слова. Фрэнк с самым равнодушным видом таращился в окно, а Холли сперва зажмуривался, потом приоткрыл один глаз, а потом и вовсе прилип к стеклу, восторженно разглядывая красоты архипелага.

Кажется, он отчаянно жалел, что оставил мольберт в машине, и теперь старался запомнить все как можно точнее.

Даже при посадке он не проронил ни слова, хоть и приобрел оттенок весенней изумрудной зелени.

– Жив? – коротко спросила Тэсса, приземлившись. – Пакет нужен?

– Мне надо на землю, – пролепетал Холли, и Фрэнку пришлось выносить его из вертолета буквально на себе. Тэсса увидела, что на смуглых запястьях остались синяки от пальцев Холли.

– Где твоя галерея? – спросила она, когда они покинули крошечный аэропорт и шли по деревянному пирсу.

Здесь море было повсюду – испещренное белоснежными парусниками, оно сверкало и переливалось под полуденным солнцем. Скалистые, заросшие травой берега перетекали в узкие пляжи. Тэсса ценила острова Силли за относительную безлюдность, ведь не всякий турист сюда доберется.

– Понятия не имею, – дыша открытым ртом, ответил Холли. У него был слабый голос смертельно больного человека.

– Две мили на запад, – сверяясь с телефоном, ответил Фрэнк. – И зачем ты вообще напросился в эту поездку, если боишься летать?

– Моя картина, – простонал Холли, – моя прекрасная, волшебная картина. Я так давно ее не видел!

– Не думала, что ты раздариваешь свои картины направо-налево, – заметила Тэсса.

– Конечно, не раздариваю, – Холли упал на скамейку и замахал на себя руками. – Но это особенная картина… Она занимает огромное место в моем сердце.

– И что в ней такого?

Фрэнк открыл рюкзак, достал оттуда бутылку воды и тонкой струйкой полил ее прямо на голову Холли.

– Спасибо! – обрадовался тот и поймал струйку языком. – Как освежает… Так вот, – Холли вскочил на ноги, совершенно взбодрившись. Его настроение менялось со скоростью света. – Помните, я вам рассказывал, как однажды влюбился? – энергично начал рассказывать он, завертел головой, определяя запад, не определил и зашагал к стоянке такси. – Это было пятнадцать лет назад, в Париже. Мы были молоды, влюблены, и… ни одной картины за год! Трагедия, которой этот мир еще не видел!