Книга Тэсса на краю земли, страница 48 – Тата Алатова

И хотя Фанни была вовсе не прочь затащить в постель художника Холли Лонгли, но любовь – это совсем другое дело.

Тут было чего напугаться.

– А ты? – спросила она.

– А я сразу – пах! – и стал прозрачным. Тогда Мэри Лу расплакалась и убежала. А я вовсе не хотел ее обидеть, но и… всего остального я тоже не хотел. Не с Мэри Лу.

Фанни молчала и только легонько гладила его по плечу.

– Шериф! Шериф Тарлтон!

Застонав от назойливости этого голоса, Тэсса попыталась накрыть голову подушкой и проснулась.

Ей было хорошо.

Ей никогда не бывало хорошо после пробуждения.

Обычно ныло в висках, в глаза будто песку насыпали, в затылке что-то стреляло, а горечь кошмаров оседала во рту.

Сейчас же она действительно выспалась, без дураков.

Потрясенная этим открытием, Тэсса села на кровати и уткнулась взглядом в выцветшие глаза под дряблыми веками.

– Твою мать, Бренда Ловетт, какого дьявола вы делаете в моей спальне? – рявкнула она.

– Корова, – сказала невыносимая Бренда. – Моя корова Елизавета пропала.

– Вы назвали корову в честь королевы? – поразилась Тэсса.

Она покосилась в сторону окна, на улице царила невыразительная серость, и понять, сколько сейчас времени, было сложно. То ли пасмурный день, то ли ранний вечер.

– Это происки сварливого Джона, – сообщила Бренда. – Это он украл мою корову! А вы тут дрыхнете средь бела дня! На что только идут наши налоги.

– Можно подумать, в Нью-Ньюлине хоть кто-то платит налоги, – возмутилась Тэсса и потянулась.

Холли Лонгли в ее кровати больше не было. Полиэтилен, накрывавший мебель, исчез. И только стремянка напоминала о том, что здесь происходил художественный произвол.

Как Тэсса могла уснуть настолько крепко, что не услышала шуршания полиэтилена?

– Что, по-вашему, Джон мог сделать с коровой? Зарезать? Принести в жертву? Вызвать злых демонов? – Тэсса легко спрыгнула с кровати.

Господи.

Какой легкой и энергичной она себя чувствовала.

Будто родилась заново.

– А может, – предположила Тэсса, спускаясь по лестнице вниз, – вы сами украли свою корову, как до этого зарезали своих кур?

– Я так и знала, – оскорбилась Бренда, следовавшая за ней по пятам, – что вы позволите той давней истории сбить вас со следа.

– Давней? Да всего несколько дней прошло!

– Я могу посмотреть в глаза Фрэнку Райту! И пусть Джон тоже посмотрит! Этот скверный старик во всем раскается, вот увидите.

– Стоп, – Тэсса остановилась посреди лестницы, и Бренда едва не врезалась в нее. – Фрэнк Райт для вас что, ходячий детектор лжи? Мы не будем его использовать таким образом, Бренда.

– А каким образом еще его использовать? – проворчала старуха.

Ну, тут у Тэссы были варианты.

Она продолжила спускаться и нашла в гостиной Холли Лонгли. В шелковом халате, расшитом алыми розами, он лежал на диване, лопал клубнику и читал книжку «Сто великих инквизиторов».

Светлые волосы рассыпались по темной подушке, переливались на свету и выглядели так ухоженно, как никогда у самой Тэссы. Тонкие голые щиколотки лежали на подлокотнике, и узкие ступни могли бы принадлежать изящной женщине.

Холли Лонгли был и сам как произведение искусства – что-то античное, хрупкое, вечное.

Бренда презрительно фыркнула.

– Он что, цветочная фея, – заметила она, – питается одной клубникой. Скупил у меня половину урожая.

– Бренда, – твердо сказала Тэсса, – вы идите пока. Я займусь вашей коровой сразу после похорон.