Книга Тэсса на краю земли, страница 47 – Тата Алатова

– Милый, – нежно проворковала она, не зная, можно ли приближаться к нему или это еще больше его напугает, – что с тобой приключилось?

– Фанни, – Кевин съежился, закрыл лицо руками, попытался стать еще более незаметным. – Ты не вовремя.

– А я думаю, что наоборот, – она осторожно шагнула вперед и сняла плащ, – я очень даже вовремя. Кевин, мы с тобой два самых больших трусишки Нью-Ньюлина и должны держаться друг друга. Ты хотя бы не воешь на всю округу.

– Да, – он опустил руки и нервно улыбнулся, – хотя бы не вою. Божечки, да ты вся мокрая!

И он вдруг рванул с места, усадил Фанни на высокий стул возле стойки и, присев на корточки, начал стягивать с нее сапоги.

Растерявшись, она безвольно смотрела на это и не знала, как реагировать. Никто и никогда не делал такого для Фанни.

Кевин всегда был ее рыцарем.

Когда она только появилась в Нью-Ньюлине, то поселилась в пляжном домике, боясь всех и каждого. Камила Фрост навестила ее в первый же день и показалась такой милой, что измученная Фанни рассказала ей все как есть, хотя обычно старалась держать язык за зубами. А наутро в «Расследованиях» вышла омерзительная статья, в которой речь шла об опасном монстре, появившемся в Нью-Ньюлине. Тогда Фанни ничего не знала о том, что Камила таким образом приветствует почти всех новичков, разволновалась и, конечно, завыла.

Потом она сидела на берегу моря и всерьез раздумывала: а не утопиться ли?

Казалось, что во всем мире не осталось больше места для Фанни. Куда бы она ни пошла, все получалось из рук вон плохо.

И пришел Кевин Бенгли и принес запеканку и термос с ледяным лимонадом.

И сказал ей «привет», и «добро пожаловать», и «я рад с тобой познакомиться».

И приходил к ней каждый день с едой и напитками до тех пор, пока не появилась Тэсса и не дала Фанни жилье и работу.

Но надежду – надежду подарил ей Кевин.

И вот теперь, глядя на то, как он осторожно снимает с нее обувь, Фанни ощущала горячий и болезненный комок в горле.

Кевин поставил сапоги в угол, слабо улыбнулся и достал из многочисленных ящиков на полках теплые зеленые носки, попытался надеть их на Фанни, но тут она вдруг застеснялась своих лап сорок первого размера, и вообще неловкость достигла своего пика, и Фанни увернулась и отняла у него носки.

– Я сделаю горячего шоколада, – проговорил Кевин немного растерянно, как будто не ожидал такой возни из-за какого-то пустяка.

Он становился все более плотным.

– Так что случилось? – спросила она, когда они с чашками в руках устроились в креслах у окна.

– Оу, – Кевин смутился, – это довольно постыдная история.

– Все наши истории постыдные, милый, – ласково заметила Фанни, – мы пугаемся самых невообразимых вещей. Однажды я завыла из-за того, что встретила гуся невыносимой Бренды. Он бежал на меня и тянул шею, и я завопила изо всех сил.

– Я помню, – Кевин неуверенно засмеялся, будто не знал, не обидит ли ее этот смех. Фанни успокаивающе положила руку на его. Ее ладонь была куда больше. Ужасно, что она родилась такой крупной и несуразной, понапрасну до десяти лет мечтая стать балериной.

Кевин тихонько пожал в ответ ее пальцы.

– Мэри Лу, – удрученно признался он. – Она призналась мне в любви.

Для нормальных людей признание в любви не было бы таким потрясением.

Но они с Кевином не были нормальными.