Книга Люся, которая всех бесила, страница 121 – Тата Алатова

– Ого, – Люся повернулась к нему, разглядывая резкие черты лица. – Разве родители существуют не для того, чтобы терпеть свое потомство и в пубертате тоже?

– Мама стремилась к гармонии и позитиву, – его глаза блеснули, – а я, видимо, не вписывался в тот чудесный мирок, который она создала для себя на своей ферме.

– И ты ее теперь ненавидишь?

– Иногда, – подумав, ответил Ветров. – Не все время.

– А что сестра?

– Машка сбежала с фермы в восемнадцать, окончила университет, вышла замуж и создала рекламное бюро «Столица», очень успешное, между прочим.

– А, это через которое твой папаша отмывает деньги? Затейливо.

Скорость, с которой Ветров вдруг перетек со своей стороны кровати и навалился на Люсю сверху, была впечатляющей. Она даже понять ничего не успела, а уже ощутила вес его тела, запах зубной пасты вперемешку с дезодорантом и слабое электрическое покалывание в кончиках пальцев, как будто Ветров едва-едва разил током.

– Так вот зачем ты сегодня бегала к главному прокурору! – прошипел он. – Все копаешь, Люсенька?

– Все копаю, – согласилась она, потому что возразить было нечего. С удовольствием обняла его и скрестила ноги за его спиной. – Паш, мне срочно надо сделать для тебя что-то полезное.

– Хм, – он улыбнулся, и это точно была улыбка, а не обычная кривая ухмылка, – неужели совесть проснулась?

– Не в том смысле, как ты думаешь. Просто у меня дебет с кредитом не сходится.

– Неважно. Приходи завтра к двум в управление, посмотришь допрос Крылова, основателя «Яви». Я так и не нашел нижнего арха в штат, и мне бы пригодилась ваша хваленая лягушачья интуиция.

Внутренне возликовав – ура! допрос! а то Люсю все время нервировало, что она понятия не имеет, как там расследование, – она протянула задумчиво:

– Ну даже не знаю, найду ли время.

– Бесишь, – рыкнул Ветров, засмеялся и куснул ее за подбородок.

И, втягивая носом острый перечный аромат, Люся вдруг поняла, что ночь еще только начинается.

В три утра они все-таки допили шампанское и доели всю еду, что нашли в холодильнике.

– Люсь, а Люсь?

– М-м.

– А у тебя спина белая!

– А?

Спать хотелось зверски.

Соседняя подушка еще хранила ветровский запах, но сам он уже бодро что-то насвистывал, видимо, бреясь. Люся давно заметила, что по утрам у него повышенная музыкальность.

Гудела электробритва.

Жужжала кофемашина.

Утро, блин.

Вот бы еще заставить себя открыть глаза и сползти с кровати.

– Люсь, а Люсь?

– М-м?

– Сказать, что неправильно в нике УотсонХYХолмс?

– М-м?

– То, что Уотсон идет впереди Холмса, а ведь он не главный герой.

– Спорно, – возразила Люся и все-таки села. – Он рассказчик. Без Уотсона никто бы вообще не знал о Холмсе.

– А еще у него нет чувства юмора. Он совершенно не считывает контекст.

– Кто? – спросила Люся, совершенно не понимая, о чем идет речь.

– Только посмотри на себя, – вздохнула Нина Петровна. – С тех пор как мой внук перестал спать на диване, ты выглядишь по утрам уж очень расхристанно. Такая шалавистая гетера.

– Да отстаньте вы от своего внука, – рассердилась вдруг Люся. – Ну родился он мареном, так что теперь, не человек больше?

Она сделала несколько шагов к коридору и наткнулась на острый взгляд Ветрова, который задумчиво смотрел на нее из распахнутой ванной.

Евгений Крылов, основатель центра нейропсихологии «Явь» и скорбящий вдовец, явно нервничал. Люся его понимала: любому было бы не по себе уже от одной повестки в управление видовой полиции, а при виде угрюмого Ветрова в качестве собеседника и вовсе немудрено было испугаться.