Книга Люся, которая всех бесила, страница 78 – Тата Алатова

– А… ага.

– Совсем бедовая девка.

– Угу.

– Люсь, а давай чаю попьем?

– Давайте, – обрадовалась она.

Деда-Дуба, который до Ветрова занимал пост начальника видовой полиции, она не то чтобы любила, но уважала. Работали они с ним по-разному, но в целом ровно.

– Ты у себя?

– У себя, у себя.

– И я у тебя. Сейчас поднимусь.

Люся вскочила на ноги, вышла в приемную, предупредила Ольгу, чтобы та заварила им вкусного чая с конфетками, и встретила Деда-Дуба лично, приняв у него пропитанное холодом и влагой пальто.

Пенсия пошла домовику на пользу: посвежел, помолодел даже, преисполнился некой умиротворенности, которой раньше за ним не замечалось.

– Я вам звонила, – сказала Люся, когда они расположились в ее кабинете, – а вы не отвечали. Вжух! И вместо приличного Дмитрия Юрьевича какой-то склизкий Павел Викторович. Шок.

– Это все китаевские происки, – кивнул он. – Впрочем, я не в обиде. Тридцать лет на службе, пора и честь знать. Я ведь к тебе с просьбой, Люся.

Ну вот. А просто так, без всякого повода, к ней уже и заглянуть нельзя?

Однако возмущаться не стала. Молчала, ожидая продолжения.

– Дочь у меня была, – скорбно начал Дед-Дуб, – росла-росла, а потом стала навью.

– О господи, – вырвалось у нее.

Таких подробностей Люся о старом видовике не знала.

– Двадцать исполнилось девочке, когда она решила отравиться от несчастной любви, да испугалась в последний момент… Пятнадцать лет потом пробыла нежитью, в деревне у тещи пряталась от людей.

– Дмитрий Юрьевич… – растерянно пролепетала Люся, не зная, что и сказать.

Наверное, нет страшнее участи для родителей, чем самоубийство ребенка. Всю жизнь потом спрашивать себя и гадать: а мог ли ты предотвратить, защитить, уберечь?

И отвечать себе: мог, мог.

Не увидел.

Не почувствовал.

Не обратил внимания.

– Когда твое интервью с навью прочитал, у меня душа перевернулась. Угробят же ее, уж больно она клубу мешает. Люсь, а давай навь у меня поживет? Я хоть и старик, но домовик. Свои стены смогу защитить.

– Ее Ветров в какой-то квартире спрятал, – ответила Люся, потрясенная этой драмой. – Вам лучше с ним поговорить.

– Опять этот Ветров. – На лице Деда-Дуба явственно отразилась неприязнь. – Выскочка. Он же наверняка в полицию подался, чтобы за своим отцом при случае следы замести. Люди рвутся к власти только для собственной выгоды, Люся. А в городе у Ветровых бизнес, и этот бизнес следует охранять. Вот и прибыл наследничек, при погонах и полномочиях. Очень удобно, правда?

– Правда, – эхом отозвалась Люся. Ее скрутило новым витком ненависти ко всем людям на земле. – Давайте я ему прямо сейчас позвоню и про навь спрошу?

– Да я сам, – отказался Дед-Дуб, – мне посредники с щенком не нужны.

Сам так сам.

И Люся принялась расспрашивать, как живется ему на пенсии.

А вечером она напилась.

Сидела в пустой квартире на полу кухни и хлестала коньяк прямо из бутылки. И даже подвывала время от времени тихо и на одной ноте.

Казалось, что весь чертов мир ополчился против Люси.

Мог ли яг Коля работать на маньяка?

Почему Китаев выписал сюда именно Ветрова?

Почему Ветров так легко переехал в ее квартиру?

Почему собственная бабушка выгнала его из дома?

Кому вообще можно верить?

А если и Носов против нее?

А если Зорин? Маша Волкова-а-а?..

К тому времени, когда Ветров приперся с работы, Люся уже распевала «Звезду по имени солнце», перемежая слова иканием.