Книга Люся, которая всех бесила, страница 79 – Тата Алатова

– У-у-у, – протянул он, застыв на пороге, – а говорила – стрессоустойчивая. Я тебе чай заварю.

– Я больше не могу, – выпалила Люся, размазывая слезы, – я больше совсем-совсем не могу. Я тебе не верю! Вообще никому! У меня острый психоз!

Ветров склонился над ней, как-то ловко подхватил и поднял на ноги. Повел, ревущую, в спальню.

– Так-то ты долго держалась, – признал он, и тут она ощутила, что от него исходит нечто теплое и приятное.

Это еще что такое? Люся цепко ухватилась за его рубашку, принюхиваясь и прислушиваясь. Мысли путались, в голове шумело, в горле саднило, но ей приспичило понять, прямо сейчас, как же могло его воздействие так измениться.

– Тебе меня жалко? – вдруг осенило ее, и это было особенно непереносимо, унизительно, гадко.

Она отшатнулась, едва не упала, Ветров прижал ее покрепче, Люся запрокинула голову, пытаясь прочесть его эмоции, и тут его губы оказались так близко, что она испугалась, что прямо сейчас он ее поцелует.

Мир стремительно изменился, стал больше, просторнее, четче. Она падала, как Алиса в кроличью нору, и наконец достигла пола, оттолкнулась задними лапами и с пронзительным кваканьем скрылась в безопасной темноте под кроватью.

Ветров хохотал так, что Люсе казалось, будто грохочут над ней оглушительные раскаты грома. Мощная вибрация терзала барабанные перепонки, посылая тревожные импульсы в мозг, отдаваясь во всем тельце.

В таком виде она плохо понимала человеческую речь, слова сливались в сплошной гул, получилось разобрать только «чокнутая» и «обалдеть».

В ответ Люся надулась так, что из нее невольно вырвалось некое высокое недовольное урчание, вызвавшее новый взрыв хохота, после чего прорезонировали шаги и наступила, наконец, тишина.

Осторожно прислушиваясь, она еще долго просто сидела под кроватью, потом высунулась наружу, убедилась, что поблизости никого нет, и, осторожно припадая к полу, шмыгнула в круглую дыру в шкафу, где ее ждали теплая водичка, заросли травы и сухой мотыль.

Не то что живые комары.

Пригревшись во влажной темноте, Люся задремала, мечтая о лете, мухах и настоящем болоте, где приволье и раздолье. Стало так хорошо и спокойно, лениво и сонно, что она была готова провести в этом раю целую вечность.

Спустя долгое время Люся вдруг резко встрепенулась, испугавшись, что уходит в спячку. В ней просыпался человек и требовал свое тело и разум.

Обратный переход всегда вызывал внутреннюю дрожь: а если не выйдет? А если она не вернется? Полное спокойствие и сосредоточенность – вот что было нужно, а как успокоиться, если тебя колотит?

Понадобилось много времени, чтобы выбраться из безопасности террариума в центр комнаты, набраться решимости… и растянуться голой на гладком полу.

– Фух, – простонала Люся, трясущимися руками убирая волосы с лица.

Полежала еще немного, привыкая к четкости мира вокруг, к своим ногам и пальцам, к огромному телу.

Рывком села и посмотрела на часы. Половина четвертого утра.

Усталости она не ощущала: архаичная форма помогала здорово отдохнуть. Снимала стрессы и вообще спасала от нервных и физических перегрузок. И даже от похмелья.

В квартире не было слышно ни звука, дверь в спальню оказалась плотно закрыта. Ладно хоть на это Ветрову хватило ума.

Припомнив его ржание, Люся сердито зашипела, еще не совсем владея голосовыми связками.