Книга Прятки в облаках, страница 147 – Тата Алатова

— То, что и разведала — она пыталась сдать меня комиссии прямо с порога, — Маша вовсе не разделяла его веселья и была преисполнена разного рода опасениями. — И только чары Зиночки помешали ей это сделать. Но она же не может контролировать ректоршу сутками напролет.

Посерьезнев, Дымов нахмурился.

— Этого я не ожидал, — признался он. — Неужели Алла Дмитриевна настолько сильно хочет избавиться от Бесполезняк?

Маша промолчала, для верности запихав в рот сразу несколько долек картофеля. Она была практически уверена, что ректорша пытается избавиться и от Маши тоже, но Дымов упорно в такое не верил. А вдруг, если она станет настаивать на своей точке зрения, он вообразит еще, что Рябова придает себе слишком много значения?

— Мне пора возвращаться в общагу, — неохотно сказала она. — А то Сахаров житья не дает из-за того, как я забросила учебу.

— Маш, — он протянул вперед руку, и она поймала ее, — мне жаль, что тебе приходится подслушивать и подглядывать. Хотелось бы, чтобы ты взрослела, доверяя людям…

— Фу! — Маша отпрыгнула в сторону. — Ты говоришь, как моя мама.

Разница в возрасте вдруг встала перед ней во весь рост и показалась довольно нездоровой. Если Дымов и дальше будет вести себя по-родительски или преподавательски, Маша начнет себя ощущать себя персонажем учебника по психотерапии.

Ей стало так неуютно, дурно, что немедленно захотелось оказаться подальше от него.

— Прости, — спохватился Дымов. — Я не подумал, как это прозвучит.

— Какая разница, — уныло пробормотала она, — как это звучит, когда все дело в том, как ты думаешь. В моей голове мы находимся в отношениях взрослый — взрослый, а вот в твоей, кажется, нет.

— Это сложно, — он не стал ее переубеждать, отчего Маше стало еще хуже. — Я провожу тебя до общаги.

— Ты даже не видишь, иду ли я рядом с тобой, — проворчала она.

И он снова протянул ей руку, и Маша, поколебавшись, все-таки переплела их пальцы. Вдыхала душистый вечер, и мир вокруг снова стал чересчур замороченным. Там, в поточной аудитории, с Дымовым между ее бедер, с его плечами под ее ладонями, в рваных битах ее движений, все было так просто.

Они выбрались из своего тихого уголка, вернувшись к более оживленным дорожкам. И все стало только хуже, когда им встретилась Алла Дмитриевна, шагающая от административного корпуса. Маша невольно вырвала свою руку и отступила назад.

— А, Сергей Сергеевич, — приветствовала его ректорша, да так ядовито, что удивительно просто, как это она сама себя не отравила.

— Добрый вечер, — вежливо отозвался Дымов.

— Добрый? Вы в этом уверены? — она вдруг подошла к нему очень близко, почти касаясь бюстом дымовской груди. Уверенная, злая, красивая. — Ну вот что, Сережа, — проговорила отчетливо, — не думай, что я не заметила твоих выкрутасов с наговорами. Если ты думаешь, что приступы стихийного кашля помешают мне доложить о рябовских прыжках во времени, то это очень наивная точка зрения.

Дымов не стоял молча и неподвижно, и хотя приступы кашля принадлежали творчеству Зиночки, информировать об этом Аллу Драконовну он не собирался. Просто слушал.

— Просто удивительно, с какой скоростью ты переметнулся на сторону людей, мечтающих выжить меня с должности, — добавила ректорша, скривив губы, развернулась и пошла было прочь, но Дымов ее остановил.