Книга Прятки в облаках, страница 40 – Тата Алатова

Никаких пересечений.

— Простите меня, — добавила Маша, и Лиза-Дымов посмотрел на нее с изумлением. — Я не хотела доставлять вам столько хлопот.

— Но теперь я не смогу жить в этой комнате, — простонала Вика. — Меня же кошмары замучают!

— Ой, да заткнись ты, — не выдержала Дина. — Пойдем, Рябова, я тебя провожу.

Вот уж чего Маша никогда не ожидала от красотки Дины Лериной, так это внезапной заботы!

В коридоре та сказала без тени сомнений:

— Это ведь Лиза, да? Охрана, которую приставил к тебе Вечный Страж? Кто она такая на самом деле? Полиция? Частное агентство? Олень Васенька?

— Почему Лиза? — растерялась Маша.

— Да потому что если девушка ходит как мужик, руками размахивает как мужик и разговаривает как мужик, то, скорее всего, она мужик.

— Я… я не могу такое обсуждать, — пролепетала Маша.

Дина засмеялась, довольная своей проницательностью.

— Если Вика узнает, что делит комнату с каким-то мужиком, будет знатный скандал, — предупредила она и ушла, покачивая бедрами, в свою комнату.

Маша уныло смотрела ей вслед.

Конспираторы липовые!

Глава 10

Вечный Страж своими заявлениями переполошил все общаги, студенческая система сплетен работала без перебоя, и утром незаметная Маша стала героем всего университета. И хотя умом она понимала, чего добивается Иван Иванович (чем больше она на виду, тем меньше риск реального нападения), но все равно ею овладели уныние вперемешку с паникой. Нечего было сомневаться, что все эти пересуды вот-вот дойдут до Костика, и тогда с ее родителей станется вообще забрать дочь из университета подальше от всех опасностей мира.

Уже на первой паре Маша заметила, что вокруг нее образовалась некая пустота. Даже сплетница Олеся Кротова устроилась подальше от той, кого злодеисто мечтают прирезать, хотя обычно она всегда старалась сесть поближе, чтобы при случае списать.

Федор Сахаров смотрел на Машу издали круглыми сочувствующе-одухотворенными глазами, как будто мысленно сочинял некролог — ох уж этот синдром отличника, стремящегося первым выполнить любое задание. Петр Китаев бесцеремонно хлопнул Машу по плечу, весело поинтересовавшись, приглашен ли он на ее похороны. Таня Морозова шикнула на него, отгоняя, и сказала сердито:

— Ну почему они все такие дураки… Хочешь, мы организуем дежурство по тебе? Ну, чтобы рядом с тобой всегда кто-то был.

Таня обожала всех организовывать.

Содрогнувшись, Маша представила, как за ней по пятам ходит перепуганный Сахаров, негодующий Бойко или хамоватый Китаев, и неистово замотала головой.

Ее мысли были далеки от арифметики, и преподаватель — готический красавец по прозвищу Плакса — не тревожил ее в это утро, а под конец занятия даже поставил ободряющую пятерку за просто так, и вечный возмутитель спокойствия Саша Бойко стоически промолчал, наступив на горло врожденному стремлению со всеми спорить.

К обеду Маша так устала от абсурда происходящего, что искренне обрадовалась Плугову и Власову, которые подпирали плечами стену возле ее аудитории.

— Слышь, мать, — Власов бесцеремонно обнял ее, наградив презрительным взглядом Федора Сахарова, который как раз прошмыгивал мимо, пытаясь слиться с интерьером, — говорят, тебя прирезать хотят.

И захохотал, явно довольный тем, как громко у него это прозвучало и как прытко Сахаров припустил прочь.