Книга Прятки в облаках, страница 63 – Тата Алатова

— Что ж, очень утешительно, что вы в меня все еще верите, Рябова, — серьезно ответил Дымов. — Я раздобыл кое-что для вас у Лаврова.

— И что же? — Маша проворно перебралась со своей кровати на соседнюю, нетерпеливо глядя, как Дымов копошится в своем волшебном бауле, в котором будто вовсе не было дна.

— Спер идею у врага, — усмехнулся он и достал тяжелый металлический браслет. — Надо было подумать об этом раньше, конечно.

— И это?.. — завороженно спросила она.

— Артефакт пространственного искривления. Радиус действия — пятьсот метров. Теоретически он, конечно, должен выбирать наиболее пустое пространство, но постарайтесь не врезаться в стену или дерево. Жаль, что такие игрушки одноразовые.

— А еще они должны быть зарегистрированы.

— Опустим этот скользкий момент. Скажем, это чья-то курсовая. Обыкновенная студенческая поделка.

— Оно хоть работает?

— У Лаврова-то?

Они улыбнулись друг другу, и Маша протянула вперед руку. Дымов аккуратно защелкнул на ней артефакт-телепорт и показал кнопку активации.

— Когда-нибудь я тоже буду такие делать, — мечтательно сказала она.

— Артефактика — междисциплинарная наука, — заметил Дымов. — Здесь вам и квантовая механика, и наговоры, а в данном случае — и пространственная физика. Словом, у вас может получиться. Кажется, один из ваших братьев делает игрушки?

— Олежка. На самом деле мы понятия не имеем, что он делает. Он очень отдалился от нас после того, как бросил универ и вечерку. Ох, еще и Димка приедет меня навестить в выходные. Что будет, если ему кто-то расскажет о том, что тут происходит?

— И что же будет? — с интересом спросил Дымов, устраиваясь поудобнее. Он сидел, опираясь на подушки, волосы распущены, пижама в цветочек. Такой хорошенький, уютный.

Когда он был Лизой, как сейчас, Маша время от времени ловила себя на ощущении, что у нее впервые в жизни появилась подружка. Если растешь с пятью братьями, то тебе вроде как незачем дружить с кем-то еще, но порой Маша думала: а каково это — играть с девочкой в куклы, а не с мальчишками в мяч? Жаль, что этот опыт прошел мимо нее.

Неожиданно для себя она тоже подоткнула под спину подушку и вытянула ноги:

— У Костика самого рыльце в пушку, поэтому он меня прикрывает. А вот с Димкой такой номер не пройдет, он немедленно позвонит отцу. У нас всех, Сергей Сергеевич, это базовая установка: в любой непонятной ситуации бежать к папе. Мы, конечно, все по очереди рыпаемся и притворяемся взрослыми и самостоятельными, но это только значит, что нас пока не очень прижало.

— Вас пока не очень прижало, Маша?

— Знаете, что меня на самом деле пугает? Мысль о том, что родители могут выдернуть меня с учебы и запереть дома, с них станется. Вот от чего волосы дыбом! А вдруг расследование продлится долго? А вдруг я завалю сессию? А вдруг придется уйти в академку? Что тогда станет с моим красным дипломом?

— В вас очень высок соревновательный дух, не так ли? — одобрительно заметил Дымов.

Маша хмыкнула:

— Нас шестеро, естественно, у меня высокий соревновательный дух. Чем больше семья — тем выше конкуренция.

— Ну хотите, Алла Дмитриевна лично поговорит с вашим старшим братом? Успокоит его? Объяснит, что за вами приглядывают?

Приглядывают они, как же. То-то Маше пришлось драпать по парку со всех ног.

Ей снова стало интересно: а какие именно у Дымова отношения с ректоршей. Весь универ был уверен, что он подкаблучник, потому что она казалась властной и довольно безжалостной, а единственным орудием Циркуля, которое он направлял против своих студентов, оставалась ирония. Очень редко — острая, в основном вполне беззлобная. Его не боялись, потому что он читал увлекательные лекции, при особом настроении устраивал забавные практики и никогда не зверствовал на экзаменах.