Книга Прятки в облаках, страница 92 – Тата Алатова

Он, не менее изумленный, присвистнул.

— Вера Викторовна Толоконникова, — проговорил Дымов, — широко известная как Бесполезняк. Мирная безобидная старушка, декан самого тихого факультета — времени.

— Это она меня тащила в кусты, притворяясь вами? Откуда она узнала про ваш артефакт?

— От Наума Абдулловича? Они вроде как друзья детства.

— А видение, которое мы увидели… ну то, где меня резали, — оно, стало быть, принадлежит…

— Вероятнее всего, Дине Лериной. Она любимая студентка Бесполезняк.

— Ох!

Оглушенные, они так и сидели, глядя друг на друга и ничего не понимая.

— То-то Вечного Стража так разобрало, — сказал Дымов, — факультет времени!

— Но я-то тут при чем? Меня-то за что?

— Действительно.

Они снова замолчали, пытаясь осознать несусветное.

Ну ведь несусветное же! Ну ведь так не бывает!

Маша стиснула руки, чтобы они меньше дрожали. Но внутри все переворачивалось и рушилось, и поверить в Бесполезняк и Лерину никак не получалось.

Глупость, глупость, глупость.

У них нет никакой причины!

Захотелось вдруг впасть в кому и проснуться через год, когда уже все закончится.

Захотелось бежать из универа.

Захотелось найти Вечного Стража и вытрясти из него все, что он узнал.

Захотелось вцепиться Дине в волосы, разбить ей нос или хотя бы просто взмолиться: за что? почему? что я вам сделала?

Но Маша не впадала в кому и никуда не бежала. Она смотрела прямо на Дымова, на его худое лицо, на неподвижность его черт, на тени в его глазах, и дышала, дышала.

Глубоко дышала, правильно.

Она не одна. Пусть это странное утешение, но она не одна.

Зазвонил ее телефон, и Дымов, который так и держал его, машинально ответил на звонок:

— Алло?

Сейчас он был в своем настоящем облике на случай, если кто-нибудь сюда заглянет. Как объяснить, что в преподавательском кабинете в воскресный день находятся две студентки?

И его «алло» вышло мужским.

Маша подалась к нему, чтобы услышать, кто и зачем звонит.

— А Машу можно? — растерянно спросили в трубке.

— А, — Дымов недоуменно посмотрел на экран, прочитал слово «мама» и ответил, явно находясь в каком-то другом измерении: — Конечно, Лариса Алексеевна, минутку.

— Стойте! — требовательно приказала мама. — А с кем, собственно, я имею честь?

— Циркуль, — ответил он также рассеянно, и Маше пришлось ущипнуть его за локоть. Он хлопнул глазами, вернулся в реальность, снова взглянул на телефон и нахмурился: — То есть, здравствуйте, это Дымов, мы готовимся с Марией к конференции.

— В воскресенье? И при этом отвечаете на ее звонки?

— Телефоны перепутались.

— Кгхм. И с каких пор моя дочь интересуется лингвистикой? Разве она не грезит черчением?

— Мария очень разносторонняя студентка.

— Ну да, ну да. И как вы только позволили, хотела бы я знать, чтобы ее прямо на вашем занятии превратили в паука? У вас проблемы с организацией учебного процесса?

— Мама! — не выдержала Маша и выхватила трубку. — Ну что ты пристала к человеку?

— Он не просто человек, Маруся, он ответственное лицо, как минимум за то, что происходит в его аудитории.

— А ты зачем звонишь-то, мам?

— Я вот все думаю, может, тебе проклясть Сахарова? Нельзя же оставить безнаказанным эту нелепость с пауком. У меня есть парочка очень симпатичных проверенных проклятий, я тебе пришлю их на почту.

— О господи.

— В общем, ты подумай, Маруся. И никогда, слышишь, никогда-никогда не подставляй вторую щеку!