Книга Соломенное сердце, страница 41 – Тата Алатова

Ну, встречай их, Сытоглотка. Ух, как Даня скоро всех спасет!

Мысленно Поля снова и снова прокручивала произошедшее в Костяном ущелье, приукрашая эту историю и меняя ее — так, чтобы Егорке было интересно. Запертый в строгом унынии княжеского дома, непоседливый мальчишка неистово мечтал о приключениях. Если бы его отец узнал, что Поля разжигает эту неподобающую страсть, то ей бы изрядно влетело. Но они с Егоркой умели беречь свои секреты.

Поля была создана для того, чтобы петь колыбельные, но, став человеком, научилась и рассказывать сказки. Из самого заурядного происшествия она была способна сочинить нечто захватывающее, но это предназначалось только для Егорки — единственного человека в мире, с кем она не чувствовала себя неловко. Долгое время у Поли не получалось нормально разговаривать, она то и дело сбивалась на пение, что сделало ее замкнутой и неразговорчивой. Молчание прилипло надежным плащом, окутывало и защищало от чужого недовольства. Нет, никто в приемной семье не насмехался над ней, конечно, но на лице княжны Кати проступало такое раздражительное нетерпение, что рот у Поли захлопывался сам собой.

И только Егорка, обычно непоседливый и неусидчивый, принимал ее странности как что-то обыденное, повседневное, привычное. В ответ она старалась порадовать его, как могла. Привозила необычные подарки и придумывала интересные истории. Знакомство с Даней, надо заметить, изрядно облегчало эту задачу.

— И вот тогда этот седой старик вдруг как закричит… — разглагольствовал меж тем он, вальяжно развалившись в пассажирском кресле внедорожника. — Закричит… Ой-ой, стой. Поля, Поленька, тормози.

От неожиданности она не сразу поняла, что это уже не одна из его баек, а команда для нее, а потом плавно остановила внедорожник.

— Пойдем, — широко улыбаясь, предложил Даня.

В этот раз Поля решила не оставаться в стороне и последовала за ним к неглубокой и прозрачной горной речушке, почти ручью.

Идти пришлось осторожно, по нагромождению мелких и крупных камней, редкие деревья почти не давали тени, и раскаленное предвечернее солнце мигом напекло макушку.

Даня с грациозностью горного козла ловко прыгал с валуна на валун, жизнерадостный и беззаботный, как ребенок на каникулах. Время от времени он оглядывался на Полю, сверкая улыбкой. Добравшись до русла, он встал на колени и бестрепетно опустил руки в воду. Поля тут же покрылась мурашками — она прекрасно знала, насколько студеные местные реки.

— Милые мои капельки, капельки мои девочки, девочки мои чистые, девочки мои прекрасные, — заворковал Даня, низко склоняясь. — Как же мне увидеть мою Чуду? Чуду-Чудушку, ненаглядную…

Полупрозрачная женская фигура взметнулась вверх мелкими брызгами, обвила его шею руками, отчего футболка мигом намокла, но Даня даже не ойкнул от холода. Продолжал улыбаться.

Поля выбрала камень покрупнее и уселась на него, скрестив ноги. Ей-то совсем не хотелось принимать водные процедуры.

— Та, которую ты называешь Чудой, капля от капли моей, вовсе не желает тебя видеть, — нежно прожурчала васса, не размыкая объятий. — Ты не принял ее дар, человек. Обидел на веки вечные.

И как-то теперь Даня станет выкручиваться?

— На веки вечные? — пригорюнился он. Выглядело искренне. — Это слишком долго. Может, моя волшебная Чудушка, простите меня уже завтра? Ну или хотя бы через три дня?