Онлайн книга «Тетушка против»
|
Нет, он не станет устраивать ей сцен перед венчанием. Сейчас главное продержаться до субботнего рассвета, и если это выглядит как трусость, что же, он готов стать трусом. Пруденс, непривычно бледная, время от времени прикладывала руку ко лбу, будто проверяя, нет ли у нее жара. Вся ее утренняя деловитость растаяла, и теперь она выглядела почти больной, вяло отвечая Соланж на расспросы о более глубоких декольте и более широких юбках для современных панье. — После завтрака, — дождавшись паузы, уведомил всех Рауль, — мы отправимся с Пруденс по делам. Она только коротко взглянула на него, но не стала спрашивать по каким, а молча уставилась в свою тарелку. Зато Жанна не осталась в стороне: — Если ты намерен на потеху всему городу вывезти нашу экономку на прогулку… — Нет, не собираюсь, — коротко ответил он. — Или еще каким-то образом выставить нас на посмешище… — Не сегодня. — Но братец, — сказала Соланж, — у Пруденс множество дел наверху. — Подождут до завтра. За столом воцарилась странная тишина. Кажется, он говорил с ними слишком грубо, и теперь сестры не знали, как себя вести с таким Раулем. Тем лучше — у него не хватит сил на объяснения. *** В экипаже Пруденс явно стало лучше, она повеселела, на щеки вернулся обычный румянец, а глаза заблестели. — С вами все хорошо? Вы едва не рычали в столовой, — спросила она со спокойным интересом и без всякого осуждения. Какая безмятежность! А может, ему все послышалось? Ведь невозможно, чтобы она не понимала, какую новость на него обрушила! Или Пруденс уверилась в своей безграничной власти над ним? Решила, что может крутить влюбленным дураком, как ей заблагорассудится? — Да вот нашло что-то, — процедил он и дернул жабо, безжалостно сминая нежную кисею, воздуха не хватало. — Вы никогда не думали о том, что любовь — довольно паршивая штука? От нее люди явно глупеют. — Много лет, — ответила она без промедления. — Моя мать… — Ушла за моряком, я помню. Расскажите мне побольше о себе, порой мне кажется, что я совершенно вас не знаю. — Но ведь мне нечего добавить, — удивилась она. — Я росла в деревушке на побережье, после смерти родителей продала нашу лачугу и перебралась в Пор-Луар… — Пор-Луар? — быстро переспросил он. — В этот портовый город, полный соблазнов? — Я много работала, и все соблазны проходили мимо, — Пруденс усмехнулась. — Как вы помните, я занималась починкой кружев, сама их плести так и не научилась. Видите ли, у меня нет никакого воображения. — Отчего же, моя милая Пруденс, — старательно подавляя яд в своем голосе, усмехнулся он, — сдается мне, с воображением у вас как раз все в порядке. И сколько лет вы прожили в Пор-Луаре? — Семь. Потом со мной связался поверенный Бернаров, сообщив, что Пеппа осталась сиротой. Так долго! За эти годы можно было с десяток раз выйти замуж и овдоветь, при должном упорстве. Прекрасно понимая, что его расспросы лишь усугубляют мучения, Рауль резко отвернулся. Часть его — собственническая, грубая, темная сила — требовала вытряхнуть из Пруденс все ее тайны. Но он продолжал хранить ледяное молчание, снова и снова подавляя в себе приступы слепого бешенства. Сказывалась придворная выучка — в столице маски врастали в лица, а притворство становилось необходимостью в тонком искусстве выживания в клубке дворцовых интриг. |