Онлайн книга «Тетушка против»
|
К счастью, стоило им переступить порог кафедрального собора, как все сразу стихли… на целых пару секунд. А потом гул снова накатил, как приливная волна. Головы одна за другой поворачивались к медленно шествующим вдоль рядов новобрачным. Какая-то старуха сочувственно перекрестила Маргарет, молоденькая дамочка выдохнула едва не в лицо разочарованно-непонимающее «на этой?», нарядный господин похлопал Рауля по плечу. В отдельной ложе, сбоку от центрального прохода и близко к алтарю, веками принадлежавшей семейству Флери и частенько пустующей, их уже ждали Соланж и Жанна. Они не решились на торжественное шествие по улицам и приехали сюда на экипаже. Младшая выбрала вызывающе броское платье цвета фуксии с искусственными розами по лифу, пытаясь привлечь всеобщее внимание к себе. Напрасно. Сегодня чужое любопытство намертво приклеилось к скандальной парочке, и Маргарет казалось, будто она вся чешется, как после укусов комаров. — Возлюбленные братья и сестры мои, — разнесся под высокими сводами зычный голос епископа. Он вышел к кафедре в полном облачении, выспавшийся и лукавый — кажется, таинственный Морвиль не особенно впечатлил его. — Как часто мы, ослепленные сиюминутными порывами, поспешаем навстречу решениям, которые изменят нашу жизнь? Смешки пронеслись по залу — прихожане торжествовали. Пастырь не подвел свою паству, подарив еще большее развлечение — не просто скандал, а его пересказ с самой кафедры. Жанна яростно стиснула руки в ажурных перчатках, а Рауль подмигнул святому отцу, и не думая ни о чем переживать. — Ах, как легко душа, ведомая страстями, сбивается с пути истинного, — кажется, проповедь грозила стать шедевром двусмысленности и тонкого издевательства под видом назидания. — Впасть в уныние, разврат, ересь… И добрый пастырь обязан прийти на помощь такой душе, дабы уберечь ее от погибели. «Да-да, — зашептали слева, — блудил наш граф по-черному». Справа подхватили: «этакая суровая супружница мигом отобьёт охоту повесничать». Епископ сложил руки на груди с видом мученика, возложившего на себя тяжкий крест. Констанция в соседней ложе закатила глаза. — И как часто пред лицом неистовой бури обнаруживает человек всю немощь свою и малодушие? Как часто, слабые и беззащитные перед напором страстей, всепоглощающих как ураган, мы уступаем, дрожа? Взгляд епископа ненавязчиво скользнул по Раулю, виновнику «бури», а затем мягко, почти жалостливо остановился на Маргарет. Взволнованный органист сфальшивил, заставив инструмент взвизгнуть. Вздохи сочувствия прокатились по рядам женщин. «Бедняжка, дрожала, значит», «смял ее граф, бедняжку»… — И брачные узы, сколь бы причудливыми они не казались миру, священны и нерушимы. Они требуют от нас поддержки и терпения, — тут он позволил себе отеческую улыбку, отправленную прямо Раулю. По собору пролетел веселый шепот: «слышали? причудливые!». А закончил неожиданно тепло: — И помолимся же сегодня особо о тех, кто ступил на стезю семейной жизни. Да ниспошлет им Господь мудрости, смирения и крепких нервов! «И скалку для невесты потяжелее. Муж-гуляка — это никаких нервов не хватит», «зато графиня», «как из камня вырублена»… Требовалось очень много сил, чтобы удержать лицо и не расхохотаться. — Ваш приятель, — шепнула Маргарет, когда служба завершилась, — управляет прихожанами, как овцепас стадом. |