Книга Нас с тобой трое, страница 3 – Тата Алатова

Тимур бы легко обошелся без подобных открытий прямо на кладбище.

Должно быть, что он слишком настырно сверлил её глазами, потому что она все же подняла свой яростный взгляд от могилы, куда летели комья сухой рассыпающейся земли, и посмотрела прямо на него.

Ниточка шрама едва заметно дернулась.

Тимур должно быть сошел-таки с ума, не справившись с похоронами и бесконечными слезами вокруг, потому что мог бы поклясться, что она едва улыбнулась и беззвучно шепнула:

— Ну привет, малыш.

Тимур зажмурился и так резко отвернулся, что Инга на какое-то время забыла про себя и сжала его локоть.

В автобусе, который вез их всех с кладбища, Тимур умудрился сесть рядом с ней.

— Надеюсь, вам не хватит наглости отправиться на поминки, — сказал он, с отвращением чувствуя, как истончается его голос.

— Мне жаль, — ответила она, старательно разглядывая свои руки.

У неё были слишком крупные ладони, диссонирующие с непропорционально тонкими запястьями.

— Я думала, что ты не вспомнишь меня, — продолжила она, продолжая прятаться за бесцветными ресницами. — Ты был совсем еще маленьким. Я Лиза… Елизавета Алексеевна. Работала с твоим отцом. Когда-то была его студенткой, а потом пришла на кафедру… Господи боже, как же я ненавижу университет, — вдруг вырвалось у неё.

Мама оглянулась на них, и Тимур не решился пересесть. Ему не хотелось продолжать разговор, но он продолжал сидеть рядом с этой женщиной и разглядывать её некрасивые руки. Лак на ногтях был неподобающего ни для кладбища, ни для университета ярко-розового цвета со стразами.

— Как вы вообще посмели сюда прийти, — прошипел он.

— Не думала, что кому-нибудь помешаю.

Он оглянулся. Мать безучастно слушала торопливые утешения заведующей кафедрой.

— Если вы скажете, что я всё не так понял, — почти неслышно зашептал Тимур, — что всё это было слишком давно и сто лет как закончилось…

— Оно не закончилось, — ответила Лиза.

— Он был тонким, талантливым преподавателем… — донеслись до Тимура слова завкафедрой.

— Уходите отсюда, — сказал Тимур и встал, уже не думая о том, как будет выглядеть со стороны.

Она никак не отреагировала, продолжая разглядывать свои руки. Когда Тимур выходил из автобуса, Лиза так и сидела, не подняв головы.

Когда этот день почти закончился, и впервые за несколько лет Тимур вместе с Ингой остался ночевать в родительской квартире, его вдруг пронзила новая тревога.

Что, если упоминания о Лизе и других, таких же как Лиза, остались где-то в вещах отца?

— Тим, — спросила Инга со второго этажа кровати, — как ты думаешь, где сейчас папа?

— О, господи, — ответил он, — пожалуйста, не начинай.

— Он же не мог просто исчезнуть, правда?..

Тимур встал и вышел из бывшей детской.

Почему-то родители оставили эту комнату без изменений.

Дверь в родительскую спальню была открыта. Мама спала, обессилев от слез и снотворных, рядом с ней, на соседней подушке, ворохом лежали отцовские рубашки, легко пахло его туалетной водой.

Что будет с ней, если она узнает о неверности отца?

Слезы, комом стоящие который день в горле, вызвали приступ тошноты. Тимур поспешно вышел на балкон, хватая воздух ртом.

Ненависть переполняла его — к отцу, к этой блеклой Лизе, которая заявилась на кладбище и разрушила то странное оцепенение, которое Тимур так старательно оберегал в себе.