Книга Ужасы Фобии Грин, страница 26 – Тата Алатова

Повиновение. Подчинение. До ненависти, до рвоты. Верный пес никогда не укусит руку своего злобного хозяина. Никогда. Скорее, он вцепится в собственную плоть.

Так больно, что хочется кричать.

И она кричала — протяжно, с подвыванием. Несмея испуганно скользнула со своей кровати, затрясла Фобию за плечи, но та никак не могла выпутаться из дождя, из крови, из липкого тумана чужого прошлого. Фобия кричала, плакала, мотала головой, отгоняя кошмары. Потом припала к груди онемевшей от такой фамильярности бывшей русалки и долго рыдала, не в силах успокоиться.

И это ей казалось, что она что-то понимает в безнадежности?

Во время утренней тренировки Фобия чувствовала себя разбитой, а вот Крест, наоборот, выглядел не таким злобным, как обычно. Глубокие тени под его глазами казались светлее, мрачное лицо — более расслабленным, чем обычно.

Фобия привычно бежала, наслаждаясь свежестью утра. Прохладный чистый воздух наполнял легкие, дыхание оставалось ровным и спокойным. Когда она начала получать удовольствие от всего этого?

Весь день Фобия думала о том, как забрать из домика Креста случайно сотворенную ловушку для снов, но такой возможности не представилось. Сначала она провинилась на уроке Олы Некс — не смогла перечислить Командоров в хронологическом порядке, за что была отправлена в наказание наполнить водой емкости для летних душевых. Качая воду насосом, Фобия поглядывала в сторону лагеря, но народ все время болтался где не нужно. Оллмотт сосредоточенно наколдовывал льда в амбары для продуктов — ежедневная нудная обязанность единственного истинного мага. Сения Кригг устроилась неподалеку, разбирая привезенные завхозом учебники. Слоп Безумна бессмысленно подметала деревянный настил в столовой. Ученики сидели за столами и делали домашку. Кок Боцман, радостный от такой многолюдной аудитории, травил байки. Немой учитель Эраст Лем, немолодой, сутулый, с тощей длинной шеей, ловил рыбу в чахлой речушке. Бывшая русалка Несмея болталась возле него и лезла с советами.

К вечеру налетел ураган. Внезапно и резко светло-серое небо потемнело, ветер усилился, верхушки деревьев испуганно заметались в вышине. Легкие летние домики недовольно хлопали ставнями и тонкими дверями.

Дождь обрушился сразу — без всяких капелек-разведчиков. Молнии раздирали черное небо все чаще.

Дрожащие от холода ученики и учителя собрались под шатким навесом столовой. Сидели, обхватив плечи руками, испуганно поглядывали на непогоду. Антонио старался держаться возле Фобии, и Ханна поглядывала на них с озорным любопытством.

А Фобия… Фобия точно знала, что впереди беда. Вот знала и все тут.

Обойдя жителей лагеря по дуге, она пробралась к Кресту. Он стоял под дождем, плечи прямые, ноги широко расставлены, руки за спиной. Стоял, глядя на лес, и крикнул, не оборачиваясь:

— Что тебе опять, Грин?

— Что-то будет, — прокричала в ответ она, тоже выходя под дождь.

Он оглянулся на нее — глаза горели, рот кривился в странной гримасе:

— Решила стать провидицей?

— Я просто знаю, — ответила она упрямо.

Он засмеялся — хрипло, с надрывом.

Она не удивилась, когда очередная молния ударила в высокую одинокую сосну в нескольких метрах от лагеря.

Дерево зашлось сразу, вспыхнув, подобно спичке.

И почему-то повалилось прямо на лагерь, роняя в стороны искры.