Книга Истинная: Яблоневый Сад Попаданки, страница 13 – Инесса Голд

Он повертел яблоко в пальцах, его длинные пальцы аристократа казались странно неуместными рядом с этим скромным плодом моего труда. Потом, не спрашивая разрешения, он откусил кусок. Я видела, как на мгновение расширились его зрачки, когда магия яблока коснулась его. Он доел яблоко молча, затем бросил огрызок на пол.

— Любопытно, — произнес он без всякого выражения.

Он прошелся по моей единственной комнате, заглянул в очаг, где тлели угли, скользнул взглядом по моей лежанке. Затем так же молча развернулся и вышел. Я слышала, как за его спиной взмахнули огромные крылья – он обернулся драконом и улетел, даже не попрощавшись.

Я осталась стоять посреди комнаты, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Тревога от его визита смешивалась со странным удовлетворением – я не спасовала, не испугалась.

Но я понимала: моя тихая жизнь в Садах Зари закончилась. Он теперь знал. Он будет наблюдать. И что-то подсказывало мне, что это только начало. Я мельком глянула в окно – не показалось ли мне там, в сгущающихся тенях у кромки сада, еще одно движение? Или это просто игра воображения? Хотелось верить, что игра. Но холодок, пробежавший по спине, говорил об обратном. Мои яблоки привлекли внимание не только Лорда Багровых Пиков.

Время шло, сплетаясь из дней тяжелого труда и ночей, наполненных шорохами и скрипами старого домика.

Зима дышала в спину, покрывая по утрам жухлую траву серебристым инеем и посылая с гор ледяные ветры. Но Сад Зари жил своей, особой жизнью. Мои яблони, освобожденные от гнета дикой поросли и подкормленные заботой и щепоткой магии моего камешка, выглядели крепче, здоровее.

Я наладила ручеек обмена с деревней. Раз в неделю, под неизменным (хоть и потеплевшим) конвоем Бьорна, я спускалась вниз с корзиной, наполненной моими волшебными плодами. Слава о «яблоках Леди Элары» разнеслась по округе.

Охотники клялись, что с «Ясным Взором» видят дичь за версту, а «Тихий Шаг» позволяет подобраться к самому чуткому зверю. Старики благодарили за «Румянец Жизни», который разгонял хвори и возвращал силы. Даже суровые горняки брали «Крепкий Корень» перед тяжелой сменой.

Я получала взамен не только муку и соль, но и теплые шкуры, из которых неумело пыталась сшить себе подобие зимней одежды, крепкие горшки, смолу для починки крыши, даже пару настоящих металлических ножей взамен моего каменного скребка. Мой быт налаживался. Моя уверенность росла. Я почти перестала думать о Каэлене и его ледяной крепости там, на вершине пика. Почти.

Но успех, даже такой скромный, редко остается незамеченным. Сначала это были просто слухи, которые доносил Бьорн из деревни. Незнакомцы в таверне расспрашивали о «леди с волшебным садом».

Потом Халворд пару раз заметил чужаков, пытавшихся пробраться к саду окольными тропами – он отгонял их грозным рыком и видом обнаженного меча. Тревога поселилась во мне непрошенным гостем. Мой сад, мое убежище, мог стать приманкой для тех, кто жаждал легкой наживы или чужой силы.

А потом случилась та ночь. Ветер выл в трубе, как раненый зверь, и мелкий колючий снег сек по окнам. Я сидела у очага, пытаясь заштопать свой плащ грубой ниткой, когда снаружи раздался шум – резкий вскрик, лязг металла, глухой удар.

Я подскочила, сердце заколотилось где-то в горле. Схватив тяжелую кочергу – единственное мое «оружие» – я бросилась к двери. Ветер рванул ее из моих рук, ударив о стену.