Книга Истинная: Яблоневый Сад Попаданки, страница 20 – Инесса Голд

Он отвернулся первым. Провел рукой по волосам, сжал кулаки.

— Усилить охрану, — бросил он хрипло, не глядя на меня. — Удвоить патрули. Никого не впускать и не выпускать без моего ведома.

И, не сказав больше ни слова, он развернулся и быстрыми шагами пошел прочь из сада, оставив меня одну, дрожащую, с пылающими губами и сердцем, колотящимся так, словно оно хотело вырваться из груди.

Искра упала на пепел старых обид. И я с ужасом поняла, что под этим пеплом все еще тлеют угли. И этот огонь может либо согреть, либо сжечь нас обоих дотла.

Вкус вчерашнего поцелуя – обжигающий, властный, полный огня и чего-то еще, темного и первобытного – все еще ощущался на губах, как фантомный ожог. Я снова и снова прокручивала в голове события прошлого дня: вспышку враждебной магии, совместную борьбу с Каэленом, его неожиданную защиту, вспышку ревности и… этот поцелуй.

Злость на себя за минутную слабость смешивалась с непонятным, пугающим трепетом. Магия связи? Да, конечно. Но было ли это только магией? Я отчаянно гнала эти мысли.

Каэлен Вэйр был хищником, собственником. Он защищал свое – свою территорию, свою истинную, как ценный ресурс. А поцелуй… возможно, это был лишь способ утвердить свою власть, напомнить мне, кому я принадлежу по законам этого мира. Ему нельзя доверять. Нельзя поддаваться.

Я вышла в сад. Воздух был холодным и влажным, пахло мокрой землей и прелой листвой. Присутствие гвардейцев Каэлена теперь ощущалось почти физически. Они стояли на постах, неподвижные, как каменные изваяния в своей черной броне, их взгляды провожали меня, когда я шла по тропинке.

Я чувствовала себя не хозяйкой сада, а экспонатом под неусыпным наблюдением. Стараясь не обращать на них внимания, я подошла к спасенной вчера яблоне.

Она выглядела значительно лучше. Черные пятна исчезли, листья, хоть и поредевшие, снова обрели здоровый зеленый цвет. Наша совместная магия сработала. От этого стало немного легче. Я провела рукой по стволу, посылая дереву молчаливую благодарность и поддержку.

Работа помогала отвлечься. Я проверяла тепловые коконы вокруг самых ценных яблонь, которые создавала с помощью своего камешка – первые морозы могли ударить в любую ночь. Потом занялась сбором последнего урожая с одной из позднеспелых яблонь – той, что росла в самом дальнем, самом диком углу сада, и которую я до сих пор почти не трогала.

Яблоки на ней были странными. Небольшие, иссиня-черные, с кожурой, отливающей холодным металлическим блеском. Они почти не пахли, разве что легким, едва уловимым ароматом озона и… мороза? Я сорвала одно. Оно было холодным на ощупь, даже в моих теплых руках.

Любопытство боролось с необъяснимой тревогой. Я знала, что магия этого сада может быть непредсказуемой. Но я должна была понять, с чем имею дело. Вернувшись в домик, я отрезала крошечный, с ноготок, кусочек черного яблока и, зажмурившись, положила его на язык.

Вкуса почти не было – только ледяной холод, сковавший рот. А потом… мир вокруг изменился. Звуки стали оглушительными, цвета – нестерпимо яркими. Я видела пылинки, танцующие в луче света, слышала биение собственного сердца и далекий крик горной птицы так отчетливо, будто она кричала мне в самое ухо.

Но самым странным было другое – я вдруг почувствовала эмоции стражников у ворот. Их скуку, легкую тревогу, мысли о доме… А потом – волну холодной ярости и ревности, исходящую откуда-то сверху, со скал… Каэлен. Он был там, наблюдал.