Книга Истинная: Яблоневый Сад Попаданки, страница 59 – Инесса Голд

Бьорн неожиданно нагнал меня у подножия скалы, запыхавшийся, с лицом, полным решимости. Он привел с собой еще двоих гвардейцев из ночного патруля, верных Каэлену до мозга костей.

— Леди, что прикажете? — спросил он, его голос был напряженным шепотом. — Штурмовать ворота? Мы можем попробовать.

Я покачала головой, снимая с седла две тяжелые корзины.

— Нет, Бьорн. Мы не будем штурмовать. Мы… посеем хаос.

В одной корзине, укрытые свежими листьями, лежали отборные, налитые силой «Румянцы Жизни» и «Крепкие Корни». В другой, поменьше, – плоды моего нового, еще не испытанного в деле сорта. Я назвала их «Яблоками Смятения». Маленькие, невзрачные, с крапчатой кожурой, они пахли болотной мятой и легким головокружением. Я вывела их случайно, пытаясь усилить «Тихий Шаг», но получила нечто иное.

Яблоко не делало тебя невидимым, оно делало мир вокруг тебя… нечетким. Мысли путались, простые задачи казались невыполнимыми, а в углах зрения начинали плясать цветные пятна. Идеальное оружие для диверсии.

— Твои люди, Бьорн, — сказала я, указывая на большую корзину, — должны передать это тем гвардейцам в крепости, кто остался верен Лорду. Скажи, это приказ от меня, его истинной. Пусть съедят по яблоку, когда услышат крик филина трижды. Это даст им силы.

Он кивнул, его глаза блеснули пониманием.

— А вторая корзина?

— А это, — я лукаво улыбнулась, — для наших врагов. У тебя есть кто-то, кто может попасть на кухню или в винные погреба? Кто-то, кого не заподозрят?

Бьорн задумался, потом его лицо прояснилось.

— Старая Марта, кухарка. Она ненавидит Леди Изольду с тех пор, как та велела высечь ее племянника за разбитый кувшин. И она верна Лорду Каэлену.

— Отлично. Передай ей эту корзину. Скажи, чтобы из этих яблок приготовили сок или компот и подали его старейшинам и личной охране Изольды сегодня на ужине. Скажи, что это особый «успокаивающий» напиток от меня, в знак смирения.

Бьорн посмотрел на невзрачные яблоки, потом на меня. В его глазах мелькнуло восхищение. Он не стал спрашивать, как они действуют. Он просто поверил.

Двое гвардейцев растворились в ночи, один с корзиной для союзников, другой – для старой Марты. Мы с Бьорном остались ждать, скрываясь в тени древних сосен. Часы тянулись, как патока. Я сидела на холодной земле, сжимая в руке свой теплый камешек, и пыталась уловить через магию связи, что происходит с Каэленом. Я чувствовала его – глухую, сдерживаемую ярость и… слабость. Магическая ловушка Изольды действовала.

Наконец, над крепостью разнесся долгий, протяжный крик филина. Раз. Два. Три. Сигнал. Мы замерли, вслушиваясь.

Сначала ничего не происходило. А потом из-за стен донесся гул. Сначала тихий, потом все громче. Перебранка. Звон разбитой посуды. Нестройные крики. Потом – лязг стали.

— Началось, — прошептал Бьорн, его рука сжимала эфес меча.

— Теперь наш черед, — сказала я, поднимаясь.

Хаос был нашим прикрытием. Пока мятежные старейшины пытались понять, почему комната плывет у них перед глазами, а их охрана не могла отличить свой меч от канделябра, верные Каэлену гвардейцы, накачанные силой «Крепкого Корня», начали действовать. Они не атаковали в лоб, а создавали еще большую суматоху, блокировали коридоры, вступали в короткие стычки, отвлекая внимание на себя.

Мы с Бьорном проскользнули через потайной ход для слуг, о котором он знал. Внутри крепости царила неразбериха. Мимо нас пробежал, шатаясь, один из старейшин, с ужасом отмахиваясь от воображаемой летучей мыши. В дальнем конце коридора двое охранников Изольды пытались арестовать гобелен, утверждая, что он оказал им сопротивление. Мои яблоки работали.