Книга В самом Сердце Стужи. Том III, страница 41 – Александр Якубович

— Миледи! Прошу! Не гневайтесь! Мы ничего такого…

— Вы обсуждали решение моего мужа по распределению волов на пахоту, — продолжила я, игнорируя блеяния крестьян. — Не в лучшем свете обсуждали. Вместо благодарности за свое великодушие барон получил только кривотолки и оскорбления. Так что вы за это поплатитесь. И вы, и ваши семьи. Так что если вы не считаете решения моего мужа правильными и справедливыми, то вернемся к старому порядку. Вы обязываетесь выплатить налоги согласно старым ставкам за все взятые под пахоту земли, для ваших семей предложение барона отзывается. Кроме того, с каждого взрослого члена ваших семей взымается штраф в одну серебряную монету в счет оскорбления лорда.

— Миледи! Просим! Миледи! — все трое мужиков буквально взвыли, падая на колени. — Простите неразумных! Не загоняйте в кабалу! Умоляем! Мы не потянем! Это разорение! Разорение!

— Надо было думать, прежде чем открывать свои поганые рты, — сказала я. — И надо всегда знать свое место, а вы плюнули в руку, которую вам протянули, за что заплатите. И трудом, и серебром. Время на выплату штрафа определит уже мой муж, молите Алдира, чтобы он назначил крайний срок на осень.

Бледные, чуть трясущиеся, крестьяне продолжали стоять на коленях, сжимая шапки. Я же в это их раскаяние не верила: если дать сейчас слабину и простить зубоскалов, то как только они вернутся в свои хаты, то начнут полоскать имя Виктора Гросса с удвоенной силой, а меня называть — тупой жалостливой бабой, которая жизни не знает. Так что нет, никакого прощения или послабления для них не будет.

Я еще легко с ними обошлась — могла приказать выписать плетей, ведь оскорбление чести аристократа довольно тяжкое преступление. И высечь их могли так, что они еще пару недель с топчанов встать бы не могли, а на носу пахота и посевная, им нужно работать. Да и по наетым рожам я видела, что семейства эти не бедствуют, так что в долговую яму они точно не угодят. Может, потеряют прибыли за этот год, но не более. Чтобы пошатнуть зажиточных общинников, штрафа в десяток серебра и обычных податей недостаточно, тут нужно грабить, натурально грабить, до последней нитки, до последнего зернышка.

По моему короткому приказу Арчибальд и бойцы подхватили мужиков под руки и поволокли прочь из зала. Общинники пытались что-то кричать и умолять меня, но я оставалась глуха, а после крики и вовсе смолкли — их выперли из замка, вытолкав на главную улицу города.

Я уже не единожды оставалась в одиночестве за эти три с небольшим месяца, но вид пустой комнаты и стола, накрытого на меня одну, всегда удручал. Я отужинала, выпила чуть вина, а после — позвала Лили и стала готовиться ко сну.

Вот только этот день оказался длиннее и сложнее предыдущих. Идти в кабинет было уже поздно, да и жечь хорошие свечи зазря не хотелось. Так что чтобы как-то себя занять, я устроилась у окна, накинула на плечи платок и, чуть приоткрыв ставни, чтобы было видно полную луну и ясное небо, принялась расчесывать волосы.

Это всегда меня успокаивало.

Мне нравилось наблюдать за ночным небом. Движение звезд по небесной сфере и связанная с этим навигация меня всегда восхищали, хотя я не успела досконально изучить этот вопрос. Но были на небосводе и знакомые мне звезды и созвездия, которые я привычно окидывала усталым взглядом.