Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 43 – Александр Якубович

Я ощущал себя липким и грязным, но информация на страницах, которые я держал в руках, очень сильно мне поможет в будущем. Когда я буду налаживать торговлю, договариваться с мастеровыми и общинниками, когда буду открывать гильдию торговцев в Херцкальте. Все это мне очень пригодится, и мне хотелось прямо сейчас ворваться в спальню и обо все рассказать Эрен. Ведь судя по пробивающемуся через ставни свету, она еще не спала и ждала меня, как прилежная жена.

Но все, что я записал, я записал на русском. И было бы слишком рисково показывать моей жене эти листы. Хотя, может стоит сказать, что это язык восточного королевства Сорог? Ведь она рано или поздно найдет и другие мои записи, а мне нужна какая-то легенда и прикрытие.

Я только крепче сжал в руке ценную бумагу и, сделав пару глубоких вдохов, отправился к главному входу в замок.

Впереди меня ждали холодный ужин, беседа с любимой фальшивой женой и очередное враньё во благо, объясняющее мою внезапную грамотность. Но лучше так, чем поспешно объясняться перед Эрен, если она найдет эти листы сама. Бесконечно прятаться от нее у меня не получится, да и я на самом деле не очень этого и хотел.

Я с каким-то волнением и предвкушением ожидала беседу с мужем, которая должна была состояться за ужином. В окно комнаты для шитья я увидела, как Виктор Гросс выходит из замка и направляется в сторону пристройки, которая использовалась как тюрьма.

Из того, что я узнала через Лили, дела в Атритале были состряпаны с поразительной скоростью, так что вопрос виновности Легера и его скорой казни уже решен. Но зачем мой супруг пошел к преступнику, да еще и в сопровождении одного Арчибальда?

Воображение тут же подсунуло жестокие сцены измывательств, которыми часто промышляли над осужденными на смертную казнь, но я быстро выбросила эти глупости из головы. При всей своей свирепой наружности, Виктор Гросс не был жесток. Он не бил слуг, не повышал голос и не поднимал руку на меня — такое отношение к окружающим более соответствует представителю высшей знати, да и то, не каждому. А только чрезвычайно уверенному в собственном превосходстве человеку.

Моему мужу не надо было утверждаться за счет слабых, не получал он и удовольствия от рукоприкладства. Многие мужчины, которых я знала, оправдывали любовь к побоям своим крутым нравом. Мол, агрессивность, это признак настоящего воина и с ней нужно просто смириться. Я же уже несколько месяцев жила в тени того, чьи воинские заслуги были отмечены высочайшим образом, но ничего из приписываемого «настоящим воинам» так и не увидела.

Я бы даже засомневалась, был ли Виктор Гросс когда-нибудь наемником, но то, как на него смотрят другие мужчины из его дружины, как выполняют его указания и как склоняют перед ним головы, говорило только об одном — мой муж тот, кем представился. Бывший командир отряда наемников, герой последнего рейда и отважный воин. Потому что такое уважение нельзя заслужить только внешним видом или словами. Оно всегда должно быть подкреплено конкретными деяниями.

Вернулся барон очень поздно. Ужин, который накрыли для нас слуги, уже пришлось убрать и оставить только то, что можно есть холодным. Выглядел мужчина чуть задумчивым и каким-то чрезмерно сосредоточенным, но все мое внимание приковали к себе несколько листов, которые барон сжимал в руке.