Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 68 – Александр Якубович

Я почувствовала, как тяжелая рука барона ложится на мое плечо, отчего непроизвольно вздрогнула. Мужчина на секунду замер, будто бы изучая мою реакцию, после чего… я почувствовала касание его губ к своей макушке.

— Эрен, не надо вздрагивать так, мы же вроде этот этап уже прошли, — низким, почти грудным голосом прошептал барон.

— Но вы так разозлились… — заметила я. — Виктор, вы иногда забываете, насколько грозной внешностью обладаете. Я знаю, что могу говорить с вами прямо, но все же…

— Я злился не на ваши слова, а на себя самого, — ответил барон. — Я даже не подумал о том, что корона может отнять у меня рецепт консервации и ничего не дать взамен. Вы вправду уверены в таком развитии событий?

— Более чем, — уже твердо ответила я, откидывая назад голову, чтобы увидеть барона. — А вы вправду злились на себя?

— Ну, я планировал вложить едва ли не все, что у нас есть и что будет заработано с надела в ближайшие пару лет, на продвижение консервации в армии, — ответил барон, с блуждающей улыбкой глядя на меня сверху вниз. — И если бы я это сделал, то разорил бы и нас, и весь надел.

Я почувствовала, как пальцы мужа скользнули по моему плечу к шее, но замерли, едва коснулись голой кожи. Глаза же Виктора Гросса в этот момент горели, но уже не тем гневным огнем. Это было жадное, почти животное пламя, я никогда раньше не встречала столь странного взгляда.

Но длилось это всего секунду. После чего барон отстранился и вернулся на свое место. Остаток вечера уже прошел как обычно, о делах мы более не говорили.

Следующий день был довольно важен. Мы с Лили заканчивали работу над пальто, о котором попросил меня барон.

Одежка выглядела странно, и я понимала, почему муж попросил поработать иглой меня лично, а не обратился к портному, который жил в городе. Первое — я буквально протоптала дорожку из комнаты для шитья в кабинет барона, бесконечно уточняя у него размер тех или иных частей, расположение костяных пуговиц и кожаных петель. Обращалась я к нему за помощью по одной простой причине: мой муж описывал эту верхнюю одежду с такой уверенностью и точностью, с какой может описывать ее только человек, видевший подобный наряд вживую. И, скорее всего, сам носивший подобную вещь.

На мой же вопрос, где он увидел такой странный наряд, барон ответил односложно: «у сорогских моряков». Впрочем, могла ли я ожидать другого ответа? Все странности, связанные с моим супругом, были родом из восточного королевства.

Но то, что это была одежда для моряка, Виктор Гросс, скорее всего, не соврал. Широкий крой, складной воротник, который легко можно поднять и укрыться от дождя или брызг, интересные застежки спереди в виде больших костяных пуговиц, в натяг продеваемых в кожаные петельки. Такую одежду легко застегнуть и окоченевшими от холода руками, и в грубых перчатках или даже латных рукавицах, если «пальто» получится натянуть поверх брони.

При этом разрез от поясницы и вниз не мешал верховой езде, а при ходьбе — надежно защищал нижнюю часть тела от холода и, опять же, брызг воды в дурную погоду.

Ширина рукавов тоже регулировалась пуговицами, а в оттепель пальто вовсе можно было расстегнуть, и от этого оно не спадало на землю и отлично держалось на плечах.

Во время всего процесса изготовления — сначала выкройки на простой и дешевой ткани, а потом уже и основного изделия из плотной шерсти — мой муж стоически переносил все замеры и примерки. И даже указывал, где крой должен быть свободнее, а где — стоит ужаться, чтобы пальто сидело плотнее.