Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 92 – Александр Якубович

Мне даже не надо было обсуждать это открытие с Ларсом, тут и так все было понятно. Что происходит с излишками, которые из года в год закупают на постоянной основе? Их куда-то перепродают.

А куда могут продавать столько хлеба охотники? Вопрос этот был риторический.

Но вслух со своими бойцами я проговорить это не мог, не мог доверить это знание даже Ларсу. Именно поэтому я ехал на встречу с общиной добытчиков пушнины и мяса лично, хотя изначально планировал отправить к ним только своего второго заместителя, а мой вояж был под большим вопросом.

Мне нужны были эти люди и их навыки, но при этом я не мог усилить экономические связи с поселением так, чтобы «хлебная тайна» осталась незамеченной. А если секрет охотников раньше времени раскроет кто-нибудь из местных, то быть беде. Как минимум, я лишусь охотников и доступа к мясной продукции, которая была мне жизненно необходима. Как максимум — получу у своих стен набеги варваров.

То, как аккуратно была размазана статистика закупок хлеба, говорило о том, что Легер был в курсе происходящего. Возможно, он имел с этого свой процент. Понимал я и почему поселение, производящее довольно элитные товары, не пошло со мной на контакт, чтобы восстановить статус-кво: свой титул я получил за достижения в рейде, а значит, должен ненавидеть варваров.

Вот только никакой ненависти я к ним не питал. Нет, они доставили мне уйму проблем, от их рук погибли некоторые бойцы моего отряда, да и сам я был в опасности. Но я воспринимал весь этот пограничный конфликт вполне философски, как акт политики. Лично мне северный народ не сделал ничего плохого, да и жили они в не самых благоприятных условиях. Да и по истории моего мира есть куча примеров, когда пограничье жило своей жизнью и своей логикой. Даже помнится, были целые пограничные династии, которые в зависимости от политической обстановки, могли поменять свою национальную принадлежность. Просто потому что так было выгодно и безопаснее. А их замки стояли на стратегических точках, дающих контроль над целым регионом. В итоге, зная это, монархи, сидящие в своих роскошных дворцах где-то у черта на рогах относительно границы, думали дважды и трижды, прежде чем объявлять несправедливые войны или конфликтовать с соседями.

Короче, фронтир, он как Восток — дело тонкое…

Интересно, если в столице узнают, что я приторговываю с варварами, меня вздернут или отрубят голову?

Это, кстати, была еще одна причина, по которой я не обсуждал этот вопрос с Эрен. Нет, от идеи, что она шпион, я отказался окончательно — строго говоря, у меня вообще не осталось вменяемых вариантов, кто она такая и где получила такое широкое образование — я просто не хотел подставлять жену. Если мои заигрывания с потенциальным противником приведут к катастрофе, то лучше я один буду нести за это ответственность.

А договариваться с варварами через охотников было выгоднее, чем воевать с ними. Уверен, поселение служит просто перевалочным пунктом, точкой для подпольной торговли. И за поставленный хлеб соседи платят, причем платят исправно. Чем? Точно не серебром. Я ставил на отличную пушнину, которую даже не выставляли на прилавок в Херцкальте, а которая ехала сразу в плотно запакованных тюках на юг, на рынки Гатсбури, Патрино и других крупных городов, где зимой бывало холодно, но такого зверя не водилось.