Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 119 – Марика Полански

Её голос дрогнул, как будто она вот-вот и расплачется. Поддавшись чувству вины и сочувствию, я протянула руку и осторожно сжала её ладонь.

— Не переживай. Мы что-нибудь придумаем, — мягко сказала я и улыбнулась. — Обязательно придумаем.

Возвращаясь домой после встречи с Мартой, мне вздумалось свернуть на парковую аллею. До темноты было ещё далеко, хотя золоченный диск солнца практически скрылся за острыми шпилями зданий. Дома меня ждала кипа непроверенных тетрадей, сданных студентами. Они стали неотъемлемой частью моей жизни с тех пор, как я устроилась в Академию. И пусть в моем распоряжении был старенький «проверяльщик», но он вряд ли был способен оценить в полной мере полёт студенческой фантазии. Иной раз маленькая ошибка в одном слове могла полностью изменить смысл всего текста.

Я поймала себя на мысли, что готова сколько угодно сидеть над чужими каракулями, лишь бы не отправляться на встречу с Вэлианом. Что-то подсказывало мне, что министр скорее пошлёт меня ко всем чертям, чем станет пересматривать дело генерала Фиссо. В конце концов, есть специально обученные люди, которые по вполне определенным причинам решили, что в произошедшем Разломе виновен Карл. Так с чего бы ему, Вэлиану, лично разбираться в этом?

«Если бы это был твой горячо любимый муж, ты бы землю жрать стала, чтобы доказать его невиновность, — заворчал внутренний голос. — Марта, между прочим, помогла тебе с работой, когда отвернусь все. Так что не будь свиньей и поговори с Вэлианом. За спрос, как известно, по морде не бьют».

Не бьют. И не хотелось, чтобы били. Однако в животе стянулся тугой жгут, будто я не помогают подруге, а собираюсь совершить преступление.

А ещё этот неприятный осадок, что подруга считает меня пассией О'Рэйнера. Вот откуда Марта узнала про мои отношения с Вэлианом? Мы толком-то не виделись. Поездка в оперу и якобы случайная встреча у кредиторов не в счет.

Дойдя до театральной площади, я повернула направо. Ноги сами меня понесли к тому месту, где когда-то была моя маленькая лавочка артефактов. После пожара я всячески избегала его. Боялась, что меня утопит волна печали и отчаянья, ведь я вложила всё, что было, в свое маленькое дело, и оно сгорело, унеся с собой все мои надежды на свободную жизнь.

Я в нерешительности остановилась перед зданием, которое когда-то было и моей работой, и моим домом. Когда-то в больших витринах приветливо горел желтоватый свет, на высоких стеллажах стояли новенькие бытовые артефакты. Теперь же за строительными лесами чернели выбитые окна, а на кирпичах по-прежнему виднелись, пусть уже и не так четко, следы от пожара.

Сердце заныло от тоски и несправедливости. Какая-то сволочь уничтожила всё, что я создавала столько времени, и не понесла заслуженного наказания. Из отделения дознавателей лишь короткая справка, в которой говорилось, что злоумышленник так и не был найден.

Я хмыкнула. Вряд ли бы стали искать настоящего виновника, особенно если этот виновник спрятался за стеной из хрустящих купюр и золотых монет.

Наверняка это здание, как и соседние, прибрал к рукам владелец артефакторного павильона, который располагался наискосок от моего магазинчика. Его витрины сияли золотом, на подставках располагались новейшие артефакты, не только для бытовых нужд. Я хотела пройти к нему, но замерла в полушаге, развернулась и побрела прочь.