Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 124 – Марика Полански

Послышалось шуршание в комнате. Кто-то или что-то утробно заверещало, словно листы книги зашуршали. Потом издало непонятный звук, похожий на клацающее пережёвывание.

— Да успокойся, всё с ней будет нормально, — проворчал тот, кого отправили воду включать. Он помолчал и задал вопросов кому-то: — А с ней точно всё будет в порядке? Может нужно её…

— Времени нет, — всё тем же резким тоном оборвал его первый. Он деловито стягивал с меня одеяло и уже принялся за многочисленные пуговицы и крючки на платье, ругая женскую моду на чём свет стоит. — Она уже инеем начала покрываться.

Я? Инеем? Мне снова стало смешно. Разве можно покрыться инеем, когда на улице такая жара, что хотелось скинуть не только одежду, но и кожу, чтобы стало полегче, попрохладнее? Но ведь я же замерзаю, значит, на улице не может быть так жарко! Или может?

Я попыталась приоткрыть глаза, но это оказалось чертовски тяжело. Веки будто бы весили столько же, сколько и здоровенный платяной шкаф.

— Пшёл вон! — раздражённо произнёс тот, кто меня раздевал. Я про себя отметила две вещи: говоривший был очень зол на второго, и мне было совершенно безразлично то, что происходило вокруг. Словно холод проник не только под кожу, но и протянул свои длинные щупальца к моей душе.

Потом меня резко подняли и куда-то понесли. А спустя мгновение я почувствовала воду, обжигающе горячую, но мне стало значительно легче. Я вздохнула, ощущая, как тепло пробивает ледяной панцирь.

Впрочем, долго наслаждаться теплом не получилось. Всего лишь несколько мгновений, — и холод снова болезненно стянул мышцы.

— Твою мать! — тихо выругался тот, кто отнёс меня в ванную.

— Всеясные боги! — ахнул второй. — Да она же… она…

— Всё верно. Она втягивает в себя тепло, как водоворот — всё, что плавает на поверхности воды.

— Вода! Вода в лёд превращается!

Снова раздался шелест страниц и клокочущее урчание. Только на сей раз оно звучало как-то встревоженно.

Первый снова выругался, но на сей раз цветастее и забористее. Я лениво отметила, что пару фраз можно взять себе на вооружение. Вдруг пригодятся, а что?

Лёд царапал кожу. Мне невольно представилось, как от его острой кромки остаются красные полосы на руках, ногах, животе. Меня снова куда-то несли, но мне было всё равно.

Тьма снова распахнула свои ледяные объятия, и я провалилась в них, более не чувствуя ничего, кроме одного желания — спать и никогда не просыпаться.

* * *

Храм встретили меня тишиной, мрачной и в то же время торжественной. Стоило переступить его порог, как она обвалилась на плечи тяжёлым покрывалом. Но это странное безмолвие подействовало успокаивающе, словно кто-то вытащил из раны старую занозу, которая болела и гноилась внутри.

Я неслышно проскользнула между рядами расставленных вдоль широкого прохода лавочек для прихожан и села в самом углу почти у алтаря. Сквозь витражные стрельчатые окна пробивалось солнце, оставляя причудливую картину на каменном полу. А над алтарем, стоящим перед статуями семерых Богов-Прародителей, поднимался сизый дымок.

Один из служителей храма — юноша, почти мальчик, в золотых одеждах, — окинул меня подозрительным и чуть смущённым взглядом и скрылся в арочном проходе. Было так тихо, что я слышала, как шелестят его одежды за ширмой, где стояли ритуальные артефакты для больших празднеств.