Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 125 – Марика Полански

Я не была человеком религиозным. Наоборот, всегда считала, что религии и верования не что иное, как инструмент власти над неокрепшими умами тех, кто предпочитал сидеть и выжидать чужого дядю, который придёт и избавит их проблемы, вместо того, чтобы самим решать, что делать со своей жизнью. Однако в храмах была какая-то своеобразная атмосфера, которая действовала умиротворяюще, помогала отойти и взглянуть на суету со стороны.

Впрочем даже сейчас я не могла не думать о Вэлиане и том, что произошло несколько дней назад. Стыд и тоска разъедали сердце и выворачивали наизнанку душу, обнажая и без того обострившиеся чувства.

Такого я от себя не ожидала. Вэлиан казался мне не более, чем случайным знакомым, проходящим мимо типом со своими странностями и причудами. Да, он был красив. Да, богат. И да, мы пересекались с ним в курьёзных ситуациях. Но этого невероятно мало для того, чтобы любить. Но почему тогда я не могла его выкинуть из своей головы, я не понимала.

Когда я открыла глаза, сквозь шторы пробивались алые лучи, в углах спальни дрожали сгустки тени, и было непонятно то ли заканчивался старый день, то ли начинался новый. Лишь мерное тиканье часов доносилось из кухни. Именно оно выдернуло меня из сна, который я толком-то и не помнила. Разве что какими-то урывками, оставившими неприятный осадок в душе.

Я потянулась, громко зевнула и только в тот момент поняла, что в постели не одна. Медленно повернула голову, и мои глаза расширились от изумления и растерянности.

О'Рэйнер смотрел на меня открыто, и в его серебристом глазу не было и тени сонной мути. Его рука по-хозяйски лежала на моей талии, а в бедро упиралось то, что писательницы сентиментальных романов назвали бы «копьем Эорта». Я разве что смогла выдавить из себя: «Ой!» и, перекатившись вместе с одеялом, свалилась с кровати.

— Да какого демона?! — просипела я, глядя на Вэлиана сквозь спутанные волосы, упавшие мне на лицо.

Я судорожно сглотнула, радуясь, что из-за волос не так заметно, как разглядываю его во все глаза. Под белоснежной кожей перекатывались крепкие мышцы, а когда он потянулся — и в этом движении было больше кошачьей грациозности, нежели птичьей угловатости — у меня чуть не остановилось сердце от восторга.

— Обычно в такие моменты говорят: «Доброе утро, милый!», — спокойно отозвался он, приподнявшись на локте. — Ну или будят поцелуем.

— Каким поцелуем? Куда? — залепетала я, натягивая одеяло до самого подбородка.

Вэлиан повел плечами, будто ответ был сам собой разумеющимся.

— Куда захотят.

Он неспешно поднялся с кровати и подошёл к креслу, на котором в беспорядке валялась одежда. Я же лихорадочно вспоминала, что делала накануне и почему в моей постели оказался мужик. И не абы какой, а именно О'Рэйнер. Однако в голове всплыли лишь какие-то невнятные отрывки: вот я ругаю Книгу за то, что она испортила мою покупку, а вот иду в ванную чтобы умыться. А дальше — пустота.

Я молча наблюдала, как Вэлиан одевается, заворожённая быстрыми плавными движениями. И почувствовала укол сожаления, что совершенно не помнила, как он оказался в моей постели.

Вэлиан же, похоже, по-своему понял моё молчание. Застегнув манжеты, он подошёл ко мне и, наклонившись так, что его дыхание защекотало мое ухо, язвительно прошептал: