Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 55 – Марика Полански

— Дыши носом, — прошептал Вэлиан. Он медленно и глубоко вдохнул и выдохнул. На красивом лице не дрогнул ни единый мускул, как будто ничего не происходило вокруг. — Давай, повторяй за мной… Вдох… Выдох… Вдох…

Он говорил тихо, успокаивающе. Загипнотизированная его голосом, я повторяла за ним. Вдох. Выдох. Вдох…

Внезапно я увидела молочное марево. Густое, переливающееся всеми оттенками белого, голубого и серебристого, оно походило на…

— Крылья… — сдавленно выдохнула я в ладонь Вэлиана то ли от восторга, то ли от удивления.

О'Рэйнер нахмурился и с подозрением прищурил единственный глаз. Будь я в здравом уме, то наверняка бы поняла: я увидела то, что не должна была.

Однако в тот момент единственное, что имело значение, — это светящиеся крылья, отделявшие нас от остального мира. Я чётко видела каждое перо с его прожилками. Они так и манили прикоснуться, рука сама потянулась к ним.

— Эжена, не смей… — строгий и чуть напуганный голос Вэлиана оборвался, и меня выбросило наружу в зимнюю стужу.

Я лежала в сугробе и смотрела вверх на небо. Ледяной ветер жёг обветренное лицо. Надо мной угрожающе раскачивались чернеющие ветви, покрытые снегом. А в разрывах крон проплывали жемчужные облака, настолько низко, что, казалось, небо лежит на острых вершинах деревьев.

— Готов, — услышала я над своей головой.

Бородатый мужик в енотовой шапке охотника присел рядом на корточки и низко наклонился к моему лицу. От запаха гнилых зубов меня передёрнуло, но я так и не пошевелилась. Тело онемело от боли, расплывающейся уродливым пятном между лопаток.

— Мож, его того… С берега скинем? — послышался второй голос, до безобразия тонкий и противный.

«А может тебе штаны поменять? — обозлилась я. — А то голосок, как будто в причиндалах давят».

— Сам понимаешь, ежели кто найдёт, так толков не оберёмся… — продолжил второй после паузы.

— Недосуг мне с падалью возиться, — бородатый осклабился и поднялся. Потом больно пнул вбок и перешагнул через распластанное тело. — В лес никто до весны не сунется. А к тому времени его зверьё уже растащит…

— Эээ, нехорошая примета, Дэв, — проговорил третий, хриплый, словно от многолетнего курения. — Через трупы шагать, так покойник за собой утащит.

Послышался хруст снега под тяжёлыми ботинками. А затем тот, кого звали Дэв, дерзко отозвался:

— А с каких это пор ты стал таким суеверным? — он смачно сплюнул и крикнул своим подельникам. — Чё встали? Пошли давай. Денежки сами себя в карман не положат.

— Так, а как же мы докажем, что он того? — спросил писклявый.

Тяжёлый вздох и ворчание. Потом надо мной склонилась бородатая рожа Дэва. Затрещал воротник куртки, и кожи коснулись ледяные огрубевшие пальцы. Шею обожгло болью, когда убийца резко дёрнул на цепочку.

— Это подойдёт, — хмыкнул он. — Думаю, вряд ли он усомнится, что мы выполнили свою работу. Хорошо выполнили.

Вскоре стихли шаги негодяев, а я осталась лежать на снегу, глядя в небо.

«Как же глупо… Как же глупо и нелепо всё обернулось, — голос, прозвучавший в моей голове, принадлежал не мне, но был до боли знаком. — Умирать вот так… Среди снегов и далеко от дома».

Вэлиан!

— Эй-эй-эй! Не вздумай умирать! — в отчаянье заверещала я, силясь поднять тело со снега. — Не смей, слышишь! Ты здесь не один! Я ещё не собираюсь, на тот свет…